Застенок. Наталья Иртенина
от ужаса способен лишь храбрец, – процитировал Роман «Пляску Смерти» Бодлера, тут же потерял интерес к утренней панораме и отправился в постель.
…во второй раз он проснулся в разгар позднего утра, но вставать не торопился – строил планы на день. В редакцию идти не хотелось, однако пару раз в неделю ему все-таки полагалось появляться на рабочем месте, пред ясными очами шефа. Можно, конечно, сослаться на приступ внезапного вдохновения, которое, как известно, не любит суеты. Но тут Роман вспомнил сон и решил все же съездить: убедиться в том, что Джек жив-здоров.
– Ха-ха, – сказал он себе. Начинать день с черного юмора, как и с шампанского, – дурной тон.
На кухне бормотал, словно дряхлый маразматик, радиоприемник. В голове у Романа назойливо свербели досадные мысли. Он шваркнул сковородкой с яичницей об стол и тяжело плюхнулся на табуретку. Оба резких движения возмутили кухонное спокойствие, и радиоприемник зашелся в хриплом кашле, а затем взвыл и заговорил внятным человеческим голосом.
– …а мы с вами читаем сообщения, поступившие на радиостанцию «Серебряный рог». Вот интересное послание: «Просим поздравить нашего товарища Михаила. Он попал в плохую историю и сейчас поправляет здоровье в больнице. Поставьте для него песню группы „Стенобитный кодекс“. Подпись: „Сергеевская братва“. Ну что же… э-э… мне остается только пожелать скорейшего выздоровления Михаилу и поставить для него композицию „Гладиаторы“ из последнего диска группы „Стенобитный кодекс“. Все остальное скажут, а вернее, споют сами ребята из этой молодой, но оч-чень серьезной группы, заявившей о себе совсем недавно поистине громом небесным и скрежетом зубовным. Итак, наслаждаемся…
Зазвучавшая музыка была подобна грому танкового сражения. Грохот битвы дополнялся омерзительным воем, похожим на визжание циркулярной пилы, отчего у Романа заломило зубы.
В дикой звуковой свалке не сразу можно было разобрать появившиеся слова.
…мы пришли в этот мир —
Не жить, не любить.
Мы пришли в этот час —
Не есть и не пить.
Роман отложил в сторону вилку и перестал жевать.
Мы пришли в этот миг —
Не спать и не ждать.
Мы пришли в этот мир,
Чтобы в нем – умирать.
Непрожеванная яичница с колбасой резким движением устремилась в желудок, тяжело преодолевая тесноту пищевода.
…каждый час – умирать,
Каждый миг – погибать.
Нам иной не дано судьбы,
Здесь иные не властны законы.
Роман по-сиротски подпер голову рукой и, пригорюнившись, приклеил грустный взгляд к окошку.
Гладиаторы-смертники мы,
Издыхаем без крика и стона,
Убиваем – привычно, вполсилы,
Нам арена – тюрьма и могила.
Он ощутил неуловимое движение души.
В этом мире