Никто не знает тебя. Брианна Лабускес
спортивной машины возникла женщина и посмотрела прямо на Рида, словно зная, что он там, на последнем этаже коттеджа, словно ища его взгляда.
Рид отступил в спасительную темноту. Занавеска упала, однако ее прозрачная кисея не могла скрыть от Рида ни женщины, ни ее напряженных глаз. Постояв несколько секунд, женщина отрывисто кивнула своим мыслям и шагнула к крыльцу.
Рид отшатнулся, вжался спиной в стену и медленно сполз на пол. В дверь постучали. Раз. Другой. Третий…
Затем все затихло.
Эхом вторя стуку, Рид побарабанил пальцами по стволу пистолета, бережно зажатому в ладонях, и обессиленно уронил голову на колени.
Почему все закончилось именно так?
На первом этаже распахнулась дверь.
Этой женщине в уме не откажешь. Она понимает, как ему обрыдло играть в прятки. Он даже не стал запирать дверь на замок. А она… Она даже не озаботилась получить ордер на его арест.
На лестнице раздались шаги. Осторожные и неуверенные вначале, они быстро перешли в дробный цокот высоких каблуков по мраморным ступеням. От этого стаккато у Рида свело скулы. Сколько времени у нее уйдет, чтобы добраться сюда?
Секунд сорок?
У него сбилось дыхание, сердце бешено – вот-вот вырвется из груди – заколотилось о ребра. Как он до этого докатился? Он вспоминал, перебирая в уме события жизни…
Каждую ошибку.
Каждую влюбленность.
Каждое несчастье. Каждый синяк и каждый смешок. Каждый малодушный поступок и каждый поворот не туда.
Двадцать секунд.
Рид перехватил стеклянный взгляд плюшевого медведя, забытого Майло в переворошенной постели Себастиана. Мальчишки уговорили Рида купить им двухъярусную кровать, и Рид не смог отказать. Они просили так мало. Они страдали так много.
Отбросив смущение, Рид заскулил, потянулся к плюшевому зверьку, когда-то нежно любимому и обласканному Майло, и зарылся лицом в его потертый на животе мех. Ему почудилось, что он ощущает запах Майло. И даже Себастиана. Запах детства и невинности. Беспечных проказ и горестных слез.
Три секунды.
Рид отшвырнул медведя, вскочил и прижал пистолет к бедру. В нем клокотал страх. В нем бушевала ярость.
Одна секунда.
Рид глубоко вдохнул.
Дверь спальни отворилась.
1. Гретхен. Тремя днями ранее…
Гретхен Уайт не отрываясь глядела на траурные тени, расползшиеся по безжизненной руке Лены Букер. Они околдовали ее. Так же, как бледные губы Лены и запрокинутая на диванные подушки голова.
– И почему это я не удивлен, застав тебя с трупом? – раздался у нее за спиной ворчливый голос с типичным бостонским акцентом.
– Потому что, по твоему мнению, я убийца, который оказался тебе не по зубам, – сухо и чистосердечно ответила Гретхен, поворачиваясь к незаметно подкравшемуся детективу Патрику Шонесси.
Рядом с детективом стояла миниатюрная девушка с аппетитными формами, иссиня-черными волосами и огромными, словно у олененка Бэмби, карими глазищами.
Час назад Гретхен обнаружила Лену холодной, как лед, а два часа назад подруга прислала ей на автоответчик полное боли и отчаяния сообщение. Сообщение, о котором Шонесси знать необязательно.
«Я наломала дров, Грета», – призналась Лена.
– Убийца оказался мне не по зубам, – задумчиво протянул детектив и поддернул брюки, вечно сползавшие с его живота, непомерно округлившегося от ежедневных пивных возлияний и пристрастия к жареной пище.
– Против правды не попрешь, верно? – хмыкнула Гретхен.
Олененок Бэмби окинула их озадаченным взглядом.
– Вы знакомы? – спросила она.
Гретхен чуть не ляпнула язвительное «еще как», но вовремя прикусила язык. Она давно научилась подавлять желание говорить первое, что приходило на ум. А порой и второе, и третье. Она и не помнила, с кем в последний раз общалась откровенно и без стеснения, предварительно не взвешивая каждое слово. Возможно, именно с Леной, особенно в те мгновения, когда на нее нападал приступ самоедства.
– О, среди нас появился настоящий детектив! – возликовала Гретхен. – Повезло тебе, Шонесси!
Попытка хоть как-то смягчить тон пропала втуне, и ее возглас прозвучал намного саркастичнее, чем это допускалось в приличном обществе. Впрочем, безжизненное тело подруги, над которым они трое склонились, служило достаточным оправданием для ее колкости.
Шонесси обиженно засопел и представил их:
– Детектив Лорен Маркони. Гретхен Уайт.
– Доктор… – задетая за живое, Гретхен метнула на Шонесси мстительный взгляд.
Детектив намеренно опустил ее ученую степень.
– Доктор Гретхен Уайт, – раздраженно поправил себя Шонесси. – Наш местечковый социопат.
Последняя фраза предназначалась Лорен