Никто не знает тебя. Брианна Лабускес
бешеная карусель. Трагедию, обрушившуюся на семью Кентов, успели перетереть до мельчайших подробностей, и наскучившим читателям требовались новые сенсации.
Полгода назад, чуть ли не день в день, тринадцатилетняя Виола Кент до смерти заколола свою мать, Клэр Кент, пока та спала. Отец Виолы, Рид Кент, когда его прижали к стенке, сознался, что дочь проявляла склонность к насилию и наблюдалась у психиатра. Дальше события нарастали как снежный ком: сплетники трезвонили по всей округе об обнаруженных на участке костях животных, смаковали фотографии младших братьев Виолы, чьи изувеченные тела покрывали синяки и шрамы, а родители одноклассников Виолы делились историями об издевательствах и манипуляциях над своими детьми.
Вскоре ни у кого, в том числе и у бостонских полицейских, не осталось сомнений, что Виола Кент, несмотря на юный возраст, не позволяющий врачам поставить ей окончательный диагноз, – форменный психопат.
Все было яснее ясного: кровожадность Виолы, годами томившаяся под гнетом, наконец пробудилась и, как и боялись ее родители, потребовала выхода.
И хотя Виола приковала к себе пристальное внимание публики, всем казалось, что дело ее не стоит выеденного яйца. В то же время Лена, пока была жива, отказывалась отвечать на вопрос, почему она взялась защищать девчонку, которую все – не только в городе, но и в стране – считали виновной.
И вот вам – пожалуйста. Даже если смерть Лены не имела никакого отношения к убийству, совершенному Виолой Кент, одно неверное слово об их возможной связи – и журналисты своего не упустят и знатно нагреют руки, поднимая рейтинги газет и телепрограмм. А уж о давлении, которое окажут на полицейских, чтобы они отработали на совесть и, не дай бог, ничего не скрыли от общественности, и говорить не приходится.
Малейший намек на скандал в преддверии судебного разбирательства – и все их труды пойдут насмарку.
Гретхен затрепетала, вспомнив приглушенный всхлип Лены, ее судорожное дыхание и покаянные слова.
«Я наломала дров, Грета».
2. Рид. Через три месяца после гибели Клэр Кент…
Эйнсли выключила телевизор, но Рид упорно продолжал таращиться в темный экран.
– Хватит себя изводить.
Швырнув пульт на журнальный столик, Эйнсли присела рядом.
Рид знал, что сестра права, однако с ненасытной жадностью поглощал телевизионные новости и прямые репортажи с места событий, посвященные убийству Клэр. Но проходили недели, и телевизионные хроники всё чаще сменялись тупейшими, муссировавшими кривотолки телешоу, не приносившими ему ничего нового. Державшими их с Эйнсли на голодном пайке.
– Себастиан и Майло? – прокаркал Рид.
Его помешательство на сыновьях, на том, где они и чем заняты, граничило с паранойей. Двадцать минут назад он пожелал им спокойной ночи и теперь не находил себе места, терзаясь, не стряслась ли с ними беда. Он никак не мог унять тревогу. Она стала его постоянной