Заложница. Клэр Макинтош
проезжает автомобиль, я заглядываю в салон, вижу водителя, машинально засекаю номера и направление движения. Чтобы украсть ребенка, нужны секунды. И несколько минут, чтобы скрыться.
– София! – Я перехожу на бег. – Выходи сейчас же, это не смешно!
– Она не выйдет, если думает, что ты на нее злишься, – шипит Бекка мне в спину, после чего выводит нараспев: – Ее нигде не видно!
Я останавливаюсь так внезапно, что едва не падаю.
– Пожалуйста, не учи меня воспитывать ребенка!
Делаю полный оборот, внимательно оглядывая улицу. Где же она?
В любом полицейском расследовании, касающемся ребенка, возникает мгновение, когда размышляешь: А если бы это был мой ребенок? Как бы я поступил? Что бы чувствовал? Всего лишь мгновение: если позволишь раздумьям затянуться, никогда не выполнишь задание.
Мгновение уже растянулось на минуту.
– София! – кричу я так громко, что перехватывает горло, и мне приходится откашливаться.
– Ничего не получится, – мелодраматическим тоном произносит Бекка и вздыхает: – Придется идти домой без нее.
– Нет! – София выскакивает из-за мусорного бака на колесах и буквально врезается в Бекку. – Я здесь!
– Ой, Господи, ты пряталась! А я-то подумала, что ты растворилась в воздухе!
Кровь стучит у меня в ушах, когда я наклоняюсь, хватаю Софию за руку и притягиваю к себе.
– Больше никогда так не делай, слышишь? Что угодно могло случиться.
– Она ведь просто играла…
Я обрываю Бекку свирепым взглядом и заставляю дочь смотреть мне в лицо. Нижняя губа у нее дрожит.
– Прости, папа.
Кровь приливает к щекам, глаза начинает щипать. Сердце постепенно успокаивается. Я слегка улыбаюсь Софии. Отпускаю ее руку и поправляю шапочку.
– Ты меня напугала, Соф.
Она смотрит на меня, не отводя взгляда темных глаз так долго, будто знает все мои тайны.
– Папы не пугаются.
– Порой все пугаются, – весело отвечаю я.
Остаток пути домой София позволяет мне держать себя за руку, и я гадаю, знает ли она, как много это для меня значит. Я перехватываю взгляд Бекки, одни только ее вздернутые брови каким-то образом выдают мысль, что я перестарался. Вслух она этого, конечно же, не говорит. А вот Майна высказала бы. Вечно у тебя конец света получается. Ты всегда убежден, что случится худшее.
Каюсь, виноват. Но это лишь потому, что именно так часто и случается.
– Мама летит на самолете, – произносит София, когда я помогаю ей снять сапожки. Обиваю их друг о дружку и ставлю на коврик около двери рядом со своими рабочими ботинками. Наш дом по адресу Фарм-Коттеджес, 2 – средний из трех террасных коттеджей, в свое время принадлежавших расположенной в полутора километрах от нас ферме.
– Правильно.
У всех трех коттеджей есть садики, выходящие в парк с огромными дубами и дорожкой в форме восьмерки. Одна половина восьмерки – детская площадка, а на другой находится небольшое озеро с крохотным островком, на нем стоит