В рамках дозволенного. Рейн Уайт
описать ему перспективы:
– Тим, если ты не явишься на обед, мне придется признаться Алевтине и Алексею, что вчера их сын обманул свою гувернантку и, притворившись, будто лег спать, сбежал из дома. А вернулся под утро пьяный, едва стоя на ногах…
– Они не поверят, – донеслось из-под одеяла.
– Поверят, если наведаются в комнату, которая пропахла перегаром, и увидят, что их любимый сын в таком состоянии.
Что ж, сказала я правду: Тим действительно выглядел неважно. Нездоровый цвет лица, темные круги под глазами, щетина, следы помады, так и не стершиеся со щеки… И плюс к этому – он не мог подняться с кровати в два часа дня, хотя обычно вскакивал в шесть утра. К тому же его родителей я с утра не видела, так что история о том, как гувернантка не сразу заметила пропажу Тима, может прокатить.
– Не поверят! – рыкнул он, откидывая одеяло и обращая на меня пламенный взгляд.
Я пожала плечами, вставая с кровати, и вышла из комнаты Тима. Нет – так нет. Но если парень сам не пойдет на контакт, я расскажу все его родителям.
– Мерзкая баба, – процедил Тим, плеснув в лицо холодной воды.
Он оперся руками о раковину и бросил взгляд на свое отражение. Внешний вид обещал желать лучшего – погулял вчера он знатно. Но это не было бы проблемой, если бы родители, обычно занятые ближе к выходным, так неудачно не выкроили пару свободных часов. Еще и гувернантка…
«…Мне придется признаться…»
Он усмехнулся, вспоминая убийственно серьезный тон Лады.
– Нет, Тим, ты не испугался этой сучки! Просто хочешь предстать перед родителями в хорошем свете, – попытался он убедить зеркального двойника. – Мама расстроится, если узнает. К тому же Джой ждет тебя сегодня. Так?
Отражение ничего не ответило, лишь повторило наглую усмешку. Глаза Тима лукаво блеснули. Няньке не понравилось, что он сбежал от нее, значит, стоит закрепить результат.
В мою комнату Тим вломился через полчаса, чистый и бритый – ни намека на утреннего зомби. Теперь все как надо: свежие джинсы, светлая футболка, обтягивающая сильное тело. В дополнение к этому – суровый взгляд, прожигающий до костей, и зажатая в зубах сигарета.
Теперь это мой подопечный, примерный мальчик-акселерат, мечтающий сжить со света новую гувернантку. Кажется, именно ради последнего он сюда и явился.
– Лада, вы меня вчера раздели, – со смешком заявил Тим.
Он строил оскорбленную невинность или хотел поиздеваться? Судя по ехидному тону – второе, но суровый взгляд принадлежал монаху-праведнику, для которого прикосновение женщины – великий грех.
– В мои обязанности входит заботиться о тебе, – пожала я плечами.
– Ммм… Даже в этом? – На его губах появилась усмешка. – И как? Понравилось меня лапать?
Фух, предположение о праведнике не оправдалось. Меня бы это испугало больше, чем очередная попытка Тима поиздеваться.
Вариантов ехидного ответа было так много – начиная от замечания, что в полиции, получив заявление о «совращении малолетних»,