Ее Высочество. Гай Юлий Орловский
мяча.
Она ничего не сказала, но заметно по ее виду, что мой наглый ответ понравился.
Машина пошла легко, но теперь, когда я внутри, чувствую ее немалый вес, добавочную броню, а про усиленный мотор и говорить не стоит, типовухи так послушно не ускоряются.
Она молчала, собранная и сосредоточенная, рулит сама, что большой риск, автоматизированные хоть не столкнутся, но сама может не справиться с управлением…
Уф, наконец-то съехала на частную дорогу, слева показался на расстоянии и ушел за спину коттеджный поселок за высоким забором с устаревшей колючей проволокой поверху и с двумя сторожевыми вышками на этой стороне, а потом вдали появился и понесся навстречу массивный дом, настоящее имение.
Здание в три этажа, это нормально, но богатые строятся не ввысь, как вынуждена из-за дороговизны земли беднота, а вширь, участок здесь не меньше сорока гектаров, вон там вдали добавочные домики для прислуги, поле для гольфа, бассейн, теннисный корт, пара беседок размером с ангары для дирижаблей…
Машина замедлила ход, женщина поглядывает по сторонам, почти не поворачивая головы. Я чувствовал, как поднимается кровяное давление, а сердце стучит часто-часто, но тоже держу морду кирпичом, смотрю перед собой ничего не выражающими рыбьими глазами.
Очень медленно она подрулила к подъезду, сказала тихо:
– Не делай лишних движений. Мы под прицелом. Как выйдешь, думай, что говоришь. Там не только убийцы. Психоаналитик будет следить за твоим лицом. Слова и реакции должны совпадать.
– Знаю, – сказал я. – Посмотри пока показы мод, я ненадолго.
– Я отъеду, – сообщила она, – оставаться здесь запрещено, но буду присматривать издали.
– Только не фоткай, – предупредил я, – когда буду ковыряться в носу. И если вдруг начну чесать там снизу, а я точно начну, день жаркий, могу не утерпеть…
– Буду ждать возвращения, – сказала она серьезно. – Постарайся вытащить заложников. Если сумеешь, я тебе сама почешу.
– Ловлю на слове, – сказал я бодро, но сердце начинает стучать, как у зайца при виде волка, в животе тяжело и холодно, будто проглотил пролежавшую всю зиму под глыбой льда наковальню. – Тебя как зовут?
Она шепнула:
– Ульяна. Все, иди.
Из машины я вышел медленно, ощущаю, хоть и не вижу, направленные в мою сторону стволы автоматов, в теле нервная дрожь, чувствую, как начинает ускоряться метаболизм, хотя сейчас пока что рановато.
Поднявшись по ступенькам, протянул руку к двери, но она и не подумала открыться, пришлось самому, тяжелая, как не знаю что, под оболочкой мореного дуба наверняка прячется танковая броня.
Едва отодвинулась, злой голос рявкнул:
– Шаг вперед! Замри!
– Уже замер, – сообщил я. – Как жук, упавший с дерева.
– Что?..
По обе стороны двери двое с закрытыми платками лицами, я скосил глаза на одного, потом на второго, сам не двигаю даже бровями, потому что черные дула смотрят в бока зло и неотрывно.
– Парень, –