Лунный Экспресс. Татьяна Ивановна Кривецкая
оторвал билет и занёс над ним свою печать.
– Фамилия, имя, отчество? – спросил он у моего снеговичка. Тот растерялся.
– У меня этого нет…
– Билеты именные, – сказал заяц. – У нас с этим строго. Говорите скорее, не задерживайте очередь!
Снеговичок беспомощно взглянул на меня. Надо было выручать друга!
– Чуковский Корней Иванович! – ляпнул я первое, что пришло в голову. Не удивительно, что я вспомнил любимого писателя, ведь назвать всё происходящее иначе, чем сказкой, было невозможно.
Лунный заяц посмотрел на меня подозрительно.
– Да-да! – подтвердил я. – Полный тёзка!
Заяц сморщил нос в недоверчивой ухмылке, но билет проштамповал. Платить за проезд не требовалось. И правда, какие на Луне деньги!
– Третий вагон-рефрижератор, 18-е место, – сообщил он. – А Вам куда? – обратился он ко мне.
– Я провожаю, – объяснил я. Заяц кивнул туманной головой.
– Следующий!
– Нам, пожалуйста, отдельное купе! Два купе! – попросил папаша-снеговик. – Снежко – Шаровичи. Альберт и Матильда с чадами…
Мы с собакой проводили Корнея Ивановича на посадочную платформу, к дощатой лодочной пристани. Мимо пристани проходила проложенная вокруг озера подтаявшая и подмороженная лыжня, блестящая в лунном свете. Снежные пассажиры столпились на пристани в ожидании поезда. От их тяжести несколько досок треснули и провалились. В образовавшейся дыре застрял морж, и пришлось вытаскивать его общими усилиями.
Лунный заяц, закончив выдавать билеты, в несколько прыжков оказался на платформе и, став на её край, поднял засветившуюся красным огнём колотушку. Вдали послышался гудок, и вскоре по лыжне, как по рельсам, выкатился из-за тёмных деревьев серебристый поезд. Движущий поезд локомотив по форме напоминал космическую ракету. В кабине сидел машинист, одетый в скафандр космонавта. К «ракете» были прицеплены несколько вагонов с ярко освещёнными окнами.
– Нумерация вагонов с головы поезда! Прошу пассажиров занять свои места! – зычно провозгласил заяц.
– Все по гав!-гонам! – рявкнула Жужу.
Снеговики, опасливо косясь на собаку, начали посадку. Мы с Корнеем обнялись на прощанье.
– Никогда не забуду твоей доброты! – с чувством произнёс мой снежный мужичок и прослезился. Мне тоже было жаль расставаться с новым другом, за эти несколько дней я успел к нему привыкнуть. Но ничего не поделаешь, ехать надо, наступающая весна не пощадит снеговиков!
Обнявшись также и с Жужу, Корней Иванович предъявил свой билет проводнице – вороне и, махнув на прощанье четырёхпалой рукой, исчез в тамбуре вагона. Вскоре он появился в светящемся окне своего купе, и, не дожидаясь, пока поезд тронется, по-хозяйски разложил на столике взятые в дорогу продукты и тут же принялся за холод-ную курицу.
Снежные фигуры расселись по вагонам, на перроне остались только лунный заяц и мы с собакой. Заяц посмотрел на Луну. Я тоже поднял голову. Пятна на