Тайна ворона. Тисато Абэ
дверь в святилище распахнулась.
– Пора.
Когда она узнала в вошедшем дядю, мальчик уже исчез. Не веря своим глазам, Сихо разглядывала человека в одежде жреца.
– Что вы делаете? Вы ненормальные! – завопила она и забилась, пытаясь вырваться наружу.
Однако дядя, грубо треснув по сундуку, рявкнул:
– Заткнись!
Потом он добавил с досадой:
– Эту роль должна была исполнить твоя мать. Из-за того, что она сбежала, в деревне все пошло наперекосяк. Вполне естественно, если ошибку исправит ее дочь. Посвяти себя Ямагами и не смей сюда возвращаться.
При этих словах в помещение вошли несколько мужчин в белых одеждах попроще, чем у дяди. Их лица были закрыты отрезами ткани. Двое подняли сундук, в котором сидела девушка, и куда-то понесли.
Довольно скоро сундук опустили на землю, и Сихо снова выглянула наружу. Рядом стоял алтарь из некрашеного дерева. К нему приблизились женщины в белом и с плотными вуалями на лицах и разложили подношения. Вокруг алтаря и сундука с девушкой торчали из земли тонкие побеги бамбука. Их оплетала симэнава, с которой свисали защитные зигзагообразные полоски сидэ[8].
Сихо выглянула в дырочку с другой стороны сундука: там тоже собрались жители деревни в одинаковых нарядах. Все они повернулись к алтарю спиной и что-то бормотали.
Дядя с ритуальной дощечкой сяку[9] в руках по-прежнему не отходил от сундука. Он низко поклонился, оперся коленями на расстеленную циновку и пригубил подготовленное для ритуала саке, а затем стал нараспев читать молитву.
Прими, прими.
Прими к себе эту душу.
Перемести, перемести.
Перемести эту душу в себя.
От такого необычного зрелища Сихо потеряла дар речи. В воздухе летали искры от факелов, потрескивало дерево, доносился незнакомый запах горящего масла. В свете огня люди раскачивались в ритме дядиного чтения. Те, кто принес сюда сундук, держались рядом с ним, их белые одежды в темноте казались оранжевыми, а из-за тряпок на лицах они едва ли напоминали людей.
– Смиренно, смиренно говорю, – закончил дядя, и тут вдалеке, будто дождавшись окончания молитвы, раздался какой-то звук.
Звяк, звяк!
Наверное, это был колокольчик. Услышав звон, деревенские разом поднялись.
– Это они!
– Назад, в деревню!
– Скорее, скорее! – зашептались они и стали отходить, все так же спиной к озеру.
Низко поклонившись алтарю, дядя тоже поспешно двинулся за ними.
– Стойте! Куда вы? – закричала Сихо, придя в себя, но никто ей не ответил.
Лишь трещали факелы да пугающе громко надрывался колокольчик.
Дрожа, девушка прильнула к стенке, обращенной в сторону звука – к озеру. С противоположного берега к ней направлялась величественная процессия. Идущие виднелись нечетко, но Сихо поняла, что они, как ни странно, двигаются по поверхности озера. Процессию составляли фигуры в таком же белом облачении, в каком сюда пришли жители деревни, только эти лиц не прятали. Все были одеты одинаково, лишь
Сидэ – полоска бумаги, которая крепится к симэнаве.
Сяку – плоская дощечка длиной около 35 см, служившая атрибутом костюма чиновника. Изначально на таких дощечках делали записи, позже они приобрели чисто ритуальное значение.