Гости с той стороны. Гай Себеус
его слова, продолжал.
– Да, да, и мы его дети. И нас он пожирает. Только его дети-боги отбились от него и заточили в Подземье. А вот мы, смертные, не можем отбиться. И служат ему жрецы. И служат неплохо, судя по дару, которым обладают от богов. Здешние жрецы – сила! Они управляют неумолимым Временем, знают его законы. Им доступно то, чего не знают другие! Говорят, им доступно Бессмертие!
– Это невозможно, они же не боги! – Бласт не склонен был попасть под власть разболтавшегося капитана.
– Здешнего верховного жреца Гиера хорошо знал ещё мой дед, который был весьма искусным мореходом, – распалился капитан, видя, что ему не верят. – Деда уже давно нет, а жрец энергичен как никогда, и год от года только молодеет! Да сами увидите! Мы придём в порт Тан-Аида в самый праздник лета. Жрецы говорят, это самый длинный день в году. И посвящают они его Вечности. Они здесь много говорят об этом.
Долих задумался. Вечность, это, конечно, не то, что золото. Но чем-то завораживает.
Бласту совершенно не улыбалось приобретение приятелем новой фобии, ему и прежняя сильно досаждала.
– Брось, тебе не идёт задумываться. На что тебе трухлявая Вечность? Мы с тобой солдаты удачи. Ты сам сколько раз уверял, что мы из всех богов молимся только неуловимому Кайросу, надеясь на его милость! Может быть, в нужный момент нам удастся схватить его за чуб, и тогда он одарит нас хотя бы одной из своих крылатых сандалий! Вот когда взлетим! А ты на Вечность настроился!
Долих повеселел.
– Ты прав, дружище! Будем жить, пока мы молоды! Будем веселиться, пока мы молоды! Молодости не вернёт нам ни Хронос, ни Кайрос – я уверен. Но из них двоих, я скорее помолюсь богу счастливого случая, чем этому зануде с его календарём!
Капитан, суеверный, как все мореходы, возвёл глаза к небу, шепча на всякий случай покаянную молитву за изречённые кощунства. Но Бласт пел божественно, и сердиться на этих двоих было просто невозможно:
Наш нрав и случай – вот кто наши боги!
Жизнь весело мы будем проживать!
Смерть примешь в доме ты или в дороге —
Судьбе и промыслу на это наплевать!
Кромка берега то подтягивалась, то опять уходила к горизонту.
Капитан поёрзал и отправился сам становиться к рулю. Мели здесь были нешуточные. Одна из них, Греческая банка, судя по названию, много бед принесла их соотечественникам.
Долих подсел к Бласту. Эти двое давно были как братья, и понимали друг друга с полуслова. И, что важнее, умели мириться с взаимными недостатками. Бласт решительно крякнул и резко скинул с себя плащ. Он выискал ведро на пеньковой верёвке и закинул его за борт. Долих опасливо подскочил.
– Тебя облить? – выхватил ведро, и, не дожидаясь ответа, броском хлестанул приятеля водой. Тот едва успел избавиться от одежды. Бласт охал и постанывал от удовольствия, растираясь холстинкой.
Тем временем их корабль подошёл совсем близко к высокому берегу, на который высыпали девушки