Террорист из «Гринго». Александр Мокроусов
красивой девушке в стамбульском клубе. Разве что, танцующие неподалеку амбалы, нарочито не замечающие девушку и не приближающиеся к ней ближе полутора метров. Вот только на нее то они не смотрели, а на всех, кто находился на тех семи метрах, что составляли полутораметровый круг вокруг танцующей девушки, они смотрели очень так себе пристально и не добро. Я даже заметил вполне профессиональное оттеснение одного очень уж экзальтированного азиата из этого круга. Просто один из здоровяков, в танце, продвинулся к нему и буквально пузом вытолкал его за невидимый круг. Как в сумо или какой-нибудь борьбе кочевников. Ну бывает. Дочка или жена какого-то бизнесмена решила отдохнуть в клубе без подруг. Сумочка с помадой, телефоном и кредиткой, пара телохранителей. Нормальный набор, вполне себе ложится в стандарт. Вот только уж слишком профессионально работают телохранители, я их работу замечаю лишь оттого, что час сижу на одном месте. Для клуба как раз мое поведение – сплошной нонсенс. Ну да ладно. Я тут не танцевать, я тут Европу спасать приехал.
Но не танец или красота девушки привлекли мое внимание. Странность заключалась в ее взгляде. Я не урод, напротив, многие, совершенно объективные женщины, называли меня красивым. Я высок, спортивен, у меня отличная, располагающая улыбка. Но все же то, что танцующая в семи-восьми метрах от меня женщина настойчиво смотрит на меня и, как будто нарочно, делает откровенные па именно в мою сторону – это слегка не входит в мою стандартную картину мира. Я даже несколько раз оборачивался к стойке, якобы за водой или лимоном, чтобы проверить, может все дело в зеркалах за спиной бармена.
И тут мой эффективный мозг, тот мой орган, который я обычно хвалю за его быстродействие, наконец находит объяснение. Я начинаю еще шире улыбаться и, теперь уже не стесняясь, рассматриваю девушку. Наконец-таки я догадался, что это мой связной, моя радистка Кэт, мой Вергилий на пути в мир шпионов. Я смотрю на нее и мои губы растягиваются просто в голливудской улыбке. Не зря говорят, что самые искренние улыбки – у идиотов.
Девушка покинула площадку, вместе с нею ушли и здоровяки, причем очень грамотно, все так же держа дистанцию и вроде бы даже не взаимодействую между собой, два амбала будто бы взяли женщину в клещи, один раздвигал перед ней толпу, а второй прикрывал ее сзади. Но внешне все выглядело, как будто они случайно оказались попутчиками.
Вероятно, пора перейти на следующую стадию моего с ней общения, от пантомимы к обмену информацией посредством речи.
Я показываю бармену, что еще вернусь и жестом прошу его сохранить мое место. Он признательно принимает еще одну купюру в пятьдесят лир. Это, разумеется, ни разу не гарантирует мне свободное место по возвращении, но то, что отныне он будет выполнять мой заказ в первую очередь я точно знаю. Дружить с барменом всегда полезно. Даже если эта дружба основана на ваших деньгах.
Беру квадратную бутылку «Фиджи» и, прихлебывая уже теплую воду, иду вслед за троицей, которая старается не показать, что они вместе.
Прелесть