Социальные конфликты и политические отношения. Олег Борисович Иванов
насущных проблем: создавали фонды помощи малоимущим, оказывали помощь в трудоустройстве, открывали школы, больницы, пункты помощи неимущим и так далее, то есть выполняли, в известной степени, функции, характерные для западноевропейских организаций «третьего сектора».
* * *
Как можно увидеть на примере Туниса и Египта особенности трансформации социального конфликта в конфликт политический в ходе «арабской весны» заключаются в следующем:
– Рассматриваемые страны относятся к развивающимся экономикам и к странам с переходным политическим строем. На момент начала протестов обе характеризовались разбалансированностью политической, экономической и культурно-образовательной стратегий правящих режимов.
– Развитие социального конфликта и его трансформация в политический происходили при активном и публичном вмешательстве внешних сил во внутренние дела.
– Социальный конфликт был вызван сменой модели взаимоотношений власти и общества в период экономической и политической либерализации и недостаточно эффективными компенсаторными социальными механизмами – безработица среди образованной молодежи, отсутствие социальных лифтов.
– Отсутствие реальной политической конкуренции, эффективной оппозиции, развитого гражданского общества.
– Усталость существенной части общества от правящих элит в связи с отсутствием их разумной ротации, объективным оскудением идейных ресурсов.
– Стремительное развитие событий: от мирного протеста до ожесточенных уличных столкновений с человеческими жертвами.
– Рост влияния так называемых «общемировых» ценностей на традиционные и недовольство этим со стороны значительной части населения.
– Активизация «молодежного» фактора.
Протесты в странах Северной Африки возникали последовательно, оказывая друг на друга известное влияние, особенно в формах организации протеста и в способах управления конфликтов со стороны всех участвующих в них сторон. Также можно предположить, что именно события «арабской весны» сыграли роль своеобразного «триггера» начавшейся впоследствии волны глобальной социально-политической дестабилизации, масштабы «глобального эха» тех событий значительно перекрыли их собственные региональные масштабы10. Именно поэтому подробный обзор событий в Тунисе и Египте представляется чрезвычайно важным – на примере этих стран можно увидеть зарождение, эскалацию, политизацию и разрешение социальных конфликтов, приводящих к насильственной смене власти, этакий алгоритм «свержения режима», вне зависимости от степени его авторитарности, заслуг его лидеров перед гражданами и государством при полном непонимании участниками протестов своего и страны ближайшего будущего. И в этом смысле очень интересной представляется история возвышения и падения ливийского лидера Муаммара Каддафи.
Так, например, в событиях украинского «евромайдана» достаточно активное участие принимали как отдельные мусульмане, так и целые организованные группы, причем не только представляющие Россию и Украину (что, в общем-то, естественно), но и страны Ближнего Востока, в том числе – пережившие «арабскую весну».