Геном дракона. Анастасия Афонина
архонтов он с трудом преодолел все возложенные на него телесные испытания, а после выпуска вновь растерял форму. С другой стороны, его предприимчивый склад ума позволял распознать потенциальные возможности не только на рынке, но и на поле боя.
Дева отряда носила красивое и диковинное имя, типичное для народов песчаного Тальтажа, однако сама являлась уроженкой Ринехола. Санабиль Амари была белокурой и плотной женщиной, хозяйственной и чистоплотной. В общении с архонтами она находила мало общих тем, но если речь заходила о шорных изделиях, женщина переставала дышать, воодушевленно рассказывая об этом ремесле. До обучения в казарме архонтов Санабиль работала в шторне, расположенной в квартале Мастеровых, и изготавливала упряжь, сумки, ремни и седла, используя кожу, тесьму, канаты, войлок, металлические детали и материалы из дерева, а также сыромять. Из рассказов Санабиль Верлиан понял, что ее семья на протяжении нескольких поколений занимается выделкой шкур крупного рогатого скота и свиней, обрабатывая подготовленное голье с помощью дубителей или смесей различных жиров. На путь архонта женщину подтолкнула неутомимая тяга к путешествиям. Походные условия не портили настроение Санабиль. Именно на заданиях она испытывала невероятную свободу, а в Ринехоле ощущала себя птицей в клетке.
Гевин, один из Стражей отряда Беркут, создал впечатление болтливого весельчака. Верлиан видел в нем человека одной шутки, юмор которого ограничивался интимными женскими прелестями. Гевин охотно шутил и сам же смеялся, не задумываясь о том, насколько неловко чувствует себя рядом с ним Санабиль. Его истории далеко не всегда носили невинный характер, хотя имели четко различимую грань между выдумкой и явью. В любом случае, молодой и энергичный мужчина не давал архонтам заскучать.
Стражи быстро наломали веток и разожгли костер, наполнили до краев котелок и стали ждать, когда закипит вода. Женщина подошла к командиру отряда и попросила разрешения искупаться в Каштановой реке.
– Все слышали Санабиль? – Херлиф обратил на себя внимание архонтов. – Если я замечу, что кто-то подглядывает, косит взглядом или поворачивается в сторону реки, я восприму это, как нарушение внутренней дисциплины отряда, и непременно доложу об этом командору Вольфу. Гевин, это тебя касается. Остальные, слава Келю, знают, как себя вести.
– Командир Брюн, вы снова припоминаете мне тот случай? Я вовсе ни за кем не подсматривал, – оправдывался Страж.
– А как же спущенные штаны? – мягкость и хитрая нотка в интонации Херлифа отчетливо показали, что он не верит ни единому слову.
– Я справлял малую нужду! – не сдавался Гевин.
– Ну-ну, рассказывай мне тут, – Херлиф усмехнулся и неторопливо устроился у костра, а его пес покорно лег неподалеку. – Верлиан, ступай к реке и постой на страже Санабиль, не сиди без дела.
Светловолосый юноша