Аня из Зелёных Мезонинов. Аня из Авонлеи. Люси Мод Монтгомери
гнедую с такой силой, что та рванула галопом.
Глава 5. История Ани
– Знаете, – сказала Аня доверительно, – я собираюсь наслаждаться этой поездкой. Пока мы едем, я буду думать не о возвращении в приют, а только о том, что вижу вокруг. Смотрите, там уже один маленький цветочек на кусте дикой розы! Приятно, наверное, быть розой. Думаю, если бы розы могли разговаривать, они рассказали бы нам много чудесных историй. Розовый цвет – мой любимый, но я не могу его носить. Рыжеволосым нельзя носить розовое – даже в воображении. Вы не слышали о какой-нибудь девочке, у которой волосы были в детстве рыжие, а потом, когда она выросла, изменили цвет?
– Нет, никогда о таком не слышала, – сказала Марилла безжалостно, – и не думаю, что это произойдет с твоими волосами.
– Еще одна надежда умерла, – вздохнула Аня. – Моя жизнь – настоящее кладбище надежд. Я прочитала эту фразу в одной книге и утешаюсь ею каждый раз, когда сталкиваюсь с разочарованием.
– Не вижу, в чем здесь утешение, – заметила Марилла.
– Кладбище надежд! Это звучит так романтично, словно я героиня повести… Мы поедем сегодня через Озеро Сверкающих Вод?
– Мы не поедем через пруд Барри, если это его ты так называешь. Поедем по прибрежной дороге.
– Прибрежная дорога. Прекрасно звучит! – сказала Аня мечтательно. – Интересно, она так же прекрасна, как ее название? А далеко нам ехать?
– Пять миль. Раз уж ты собираешься говорить всю дорогу, расскажи мне все, что ты о себе знаешь.
– То, что я о себе знаю, не стоит и рассказывать! – горячо воскликнула Аня. – То, что я о себе воображаю, гораздо интереснее!
– Не надо фантазий. Придерживайся строгих фактов. Где ты родилась и сколько тебе лет?
– Мне исполнилось одиннадцать в марте, – сказала Аня, со вздохом покорности соглашаясь «придерживаться строгих фактов». – Я родилась в Болинброке, в Новой Шотландии. Моего отца звали Уолтер Ширли, и он был учителем в средней школе. Маму звали Берта Ширли. Уолтер и Берта – прелестные имена, правда? Я рада, что у моих родителей были красивые имена.
– Имя не имеет значения; главное, чтобы человек был порядочный, – сказала Марилла, чувствуя, что призвана внушать правильные мысли.
– Ну, не знаю… – Аня взглянула задумчиво. – Я не верю, что роза была бы такой же прекрасной, если бы называлась чертополохом или капустой… Моя мама тоже была учительницей, но когда вышла замуж за отца, оставила работу. Муж – это и так большая ответственность. Миссис Томас говорила, что это была пара младенцев, и вдобавок бедных, как церковные мыши. Они поселились в маленьком домике в Болинброке. Я никогда не видела этого домика, но воображала его тысячу раз. Я думаю, что у окна гостиной вились вьюнки, перед крылечком росла сирень, а у ворот – лилии. В этом домике я и родилась. Миссис Томас говорила, что я была ужасно некрасивым ребенком – кожа да кости, ну еще глаза, – но моя мама думала, будто я необыкновенно красива. Я считаю, что мать может оценить лучше, чем бедная поденщица, которая приходит убирать дом, правда? Во всяком