Дела любви. Серен Кьеркегор
слова, которое не было бы сказано назидательно и не стало бы назидательным, если присутствует любовь. Вот почему неправильно (увы, это просто недоброе и вызывющее разногласие заблуждение), что назидание – привилегия отдельных одарённых людей, как например в искусстве, поэзии, красоте и прочем, напротив, каждый человек своей жизнью и своими действиями, своим поведением в повседневной жизни, своим общением с простыми людьми, своими словами и выражениями должен и может назидать, и будет это делать, если в нём действительно живёт любовь. Мы и сами замечаем это, ибо мы употребляем слово «назидание» в самом широком смысле; но мы можем не осознавать, что используем его только там, где речь идёт о любви. Но это и есть правильное использование языка: быть осторожным, чтобы не использовать это слово без связи с любовью и в этом ограничении снова сделать сферу его применения неограниченной, ибо всё может быть назидательным в том же смысле, в каком любовь может быть везде. Таким образом, когда мы видим, как одинокий человек с достойной похвалы бережливостью с трудом обходится малым, то мы почитаем и хвалим его; мы радуемся; мы утверждаемся в благости этого зрелища, но мы не называем это назидательным. С другой стороны, когда мы видим, как мать, у которой много заботит, благодаря бережливости и мудрой экономии с любовью умеет благословить малое, чтобы хватило на всех: тогда мы говорим, что это назидательное зрелище. Назидательное в том, что одновременно с почитаемой бережливостью и экономией мы видим любящую заботу матери. Напротив, мы говорим, что это мало назидательно, что это печальное зрелище – видеть того, кто голодает посреди изобилия, и у которого, однако, совсем ничего не остаётся для других. Мы говорим, что это ужасное зрелище, мы испытываем отвращение к его роскоши, мы содрогаемся при мысли об ужасной мести за стремление к наслаждению – голодать в изобилии; но то, что мы тщетно ищем хотя бы малейшего проявления любви, подтверждает, что оно мало назидательно.
Когда мы видим многочисленную семью, ютившуюся в маленькой квартире, и тем не менее это уютная, гостеприимная, просторная квартира, мы говорим, что это назидательное зрелище, потому что видим любовь, которая живёт в людях и в каждом из них, поскольку одного нелюбящего было бы достаточно, чтобы занять всё пространство; мы говорим это, потому что видим, что там, где есть уютная комната в сердце, всегда есть уютная комната в доме. И с другой стороны, так мало назидательно видеть, как беспокойный дух обитает во дворце, не находя покоя ни в одной из многочисленных комнат, и, однако, не имея возможности обойтись без самой маленькой кабинки. Да и что может не быть назидательным! Мы не считаем назидательным вид спящего человека. А вот если вы увидите спящего у материнской груди ребёнка – и увидите любовь матери, увидите, что она как будто только и ждала и теперь ловит момент, пока ребёнок спит, чтобы поистине порадоваться этому, потому что едва ли она осмелится дать ребёнку понять, как невыразимо она любит его: тогда это становится назидательным зрелищем.