Эпоха Регентства. Любовные интриги при британском дворе. Фелицити Дэй
принимала череду новобрачных, чиновников, недавно получивших назначение или повышение, и юных дебютанток высшего света.
Для столь высокородной девицы как Сара никакой необходимости лично представать перед королевой для получения благословения на официальный дебют или участие в лондонском сезоне не было. Она и так имела на это полное право – более того, не все семьи, имевшие такое право, им пользовались, находя траты на «выход» дочерей в свет непомерными. Даже обзаведение придворным платьем само по себе было делом крайне дорогостоящим. Шились они обычно из лучшего шелка, атласа или крепа, украшались серебряной вышивкой или обильной кружевной отделкой и элегантным шлейфом сзади и обходились в среднем в сотни фунтов. На одной чаше весов подходящее, но довольно незамысловатое платье, купленное всего за 50 фунтов (около 3700 фунтов по нынешним ценам), а на другой – молодая наследница, получившая аванс от своих попечителей в размере 1500 фунтов, чтобы предстать перед двором, это впятеро больше среднего годового заработка приходского священника.
Платья были не только дорогими, но и невероятно неудобными. До официального вступления принца-регента на престол в качестве короля Георга IV в 1820 году протокол требовал от дам появляться при дворе исключительно в платьях с юбками колоколом на поясном обруче, которые давным-давно вышли из моды в качестве вечерней одежды. Эти тяжелые и теплые платья были к тому же столь объемисты и жестки, что стесняли движения и не позволяли присесть без особых ухищрений. «Когда они сидели в карете, обруч доходил им чуть ли не до плеч, так что кроме ладоней с веером и видно-то ничего не было», – вспоминала женщина, которую в детстве взяли посмотреть на прибытие дам ко двору. Другой наблюдатель язвительно прошелся по «нелепейшим» головным уборам придворных дам той эпохи: высокие плюмажи вынуждали их запрокидывать головы назад до отказа и сидеть так в полной неподвижности до самого прибытия во дворец.
Втиснуться в карету вместе с обручем и плюмажем было лишь первым испытанием для дебютанток, вознамерившихся предстать перед королевой. Его они обычно проходили не позднее полудня, поскольку позже улицы Мейфэра оказывались запружены каретами и портшезами желающих попасть ко двору. В день собственного представления в 1805 году Сара с матерью и тетей Джорджианой добирались до Сент-Джеймсского дворца в портшезах, которые несли сопровождавшие их лакеи в ливреях и подобающих случаю шляпах с белыми перьями.
Во дворце их ожидали гостиные, полностью «подходящие» для того, чтобы ломиться от увешанных драгоценностями аристократок, борющихся за жизненное пространство. Невероятная теснота была, похоже, извечной проблемой двора, будь то покои Сент-Джеймсского дворца или позже Дома королевы (как поначалу именовался Букингемский дворец): по площади они в разы уступали общественным присутственным местам, собиравшим сопоставимые по числу прибывавших толпы. А в 1810-х годах ситуация усугублялась еще и тем, что старая и немощная королева Шарлотта