Предание о лисьих следах. Александра Рау
весь город стянулся к площади в ожидании зрелища. Огромный костер был готов к празднеству; языки его пламени едва не доставали до небосвода, в и без того теплый осенний вечер обдавая жаром несколько первых рядов зевак.
Когда толпу сотрясла новая волна свиста, я понял, что герои вечера появились в поле зрения, и обернулся к холму. Как и сказал король, это были двенадцать мужчин. Шестерым из них на плечи надели оленьи шкуры, а к головам прицепили рога, и от увиденного я невольно содрогнулся. К счастью, они повидали множество подобных танцев; около тридцати лет назад Грея подписала официальную договоренность, согласно которой обязывалась прекратить охоту на оленей. Хоть негласный запрет существовал и раньше, переговоры все равно оказались долгими и мучительными – Эвеард выдвигал немыслимые требования. В итоге Маэрэльд пришлось отдать людям еще одну часть Аррума под вырубку и земледелие, но и это было малой ценой за то, чтобы более не терпеть истребление священных животных.
Следом вышли мужчины в костюмах шута и музыканта, один – переодетый в девушку с преувеличенно румяными щеками и накрашенными губами, еще двое – в костюмах лучников и последний – в королевских доспехах. Добравшись до самой высокой точки перед спуском к толпе, всадник театрально наклонился, снял шлем и выпрямился.
– Это же принц! – послышалось в толпе.
– Принц Хант!
– Принц из Куориана!
Я неосознанно стиснул зубы. Не слишком ли много почестей для чужеземца? Бронзовая кожа принца светилась на солнце так же, как и лоснящиеся черные волосы, которые он без конца поправлял свободной от шлема рукой. Ханто дарил зрителей самодовольной улыбкой, и девушки в ближайших к нему рядах восторженно вздохнули, чем, несомненно, еще больше потешили его раздутое самолюбие. Получив свою порцию восхищений, принц вернул шлем туда, где ему и место, и я облегченно выдохнул, обрадовавшись возможности быть избавленным от его лица еще на какое-то время.
Пока все участники ритуала спускались к костру, зрители отошли на несколько шагов, освобождая место для импровизированной сцены. Суть ритуала проста: это – театральное представление, имитирующее охоту на оленей. Музыкант, что логично, создавал звуковое сопровождение, а потому, чтобы не испортить представление некачественным исполнением, его роль всегда отводилась лучшему королевскому барду. И это действительно было великолепно. По ходу того, как охотники приближались, а противостояние набирало обороты, музыка усиливалась, становилась более резкой и хлесткой, словно струны рвались под каждым движением пальцев, а звуки отскакивали от стен пустого каменного зала, а не отправлялись в открытое небо над заполненной площадью. Шут, в свою очередь, комментировал все происходящее на «сцене» в своей особенной манере – не слишком вульгарной, но не без доли юмора, чтобы королевская семья могла не скрывать неловкие смешки, пока толпа гогочет до изнеможения. Дева же, стараясь не слишком перетягивать внимание на себя, ходила вдоль