Сталинград. Ольга Хомич-Журавлёва
хорошему предупреждаю – не смей произносить имя Сталина в таком контексте.
– А то что? И это мне говорит человек, который поедает человеческое мясо?.. Хорошо, не буду.
Повисло долгое молчание. Эм взял паспорт девушки и долго рассматривал содержание документа. Наконец он произнес:
– Я так понимаю, мы проиграли войну?
– С чего ты взял?
– Да вот, у тебя герб царский. И страна не Советский Союз, а Российская федерация. Что опять царя вернули? Или дворяне думские правят?
– Ой, Эм, за прошедшие годы столько всего произошло! Правит теперь нами президент. Но войну эту наша страна выиграла.
– Когда?
– Победа была… будет девятого мая сорок пятого.
– Что же так долго?! Еще же больше двух лет! Это провокация!
– Ты опять?
Снова тяжелая пауза.
– А Сталин? – Разжал зубы Эм.
– Ты уверен, что хочешь знать?
– Да, – процедил Эм.
– Сталин умрет в пятьдесят третьем. Перед этим сгноив тьму народа в концлагерях. Теперь его обвиняют в геноциде советского народа…
– Да я тебя, контра… – прошипел Эм, схватился за голову и, глухо ухая, затрясся, рыдая.
– Ты можешь на меня злиться, но я скажу. Во времена правления Сталина было истреблено бесчисленное количество не только русских, но и других народов СССР. И к двухтысячному году россиян оказалось столько же, сколько было до первой мировой – сто пятьдесят миллионов. А нас должно было стать, по расчетам Менделеева, более пятисот миллионов… А если ты так истерично воспринимаешь правду, то я тебе больше ничего рассказывать не стану.
Успокоившись, Эм пристально посмотрел на девушку:
– Возьми меня с собой, в свое время.
Наташа выпучила глаза:
– Ты что, издеваешься? Да я сама не знаю, как я сюда попала! И каким образом, как ты думаешь, я могу вернуться домой?
– Полагаю, что тем же путем, каким тебя забросило в прошлое. По теории вероятности.
Девушка встрепенулась:
– Ты серьезно? Ты что-то знаешь? Эм, миленький! Мне бы только выбраться отсюда!..
Неожиданно, стены подвала задрожали от прямых попаданий снарядов. Вой канонады начал закладывать уши. Эм что-то прокричал – по губам Наташа разобрала: «Надо уходить». Парень схватил ее за руку и потащил в заваленный хламом лаз, увлекая ее в катакомбы разрушенного города.
Часть вторая
Катакомбы
Забыли о свете
вечерних окон,
задули теплый рыжий очаг,
как крысы, уходят
глубоко-глубоко
в недра земли и там молчат.
А над землею
голодный скрежет
железных крыл,
железных зубов
и визг пилы: не смолкая, режет
доски железные для гробов.
В глубине катакомб шум от взрывов почти не был слышен, хотя древние стены сотрясались так, что Наташе казалось, что они вот-вот рухнут от старости. Но надо отдать должное зодчим, ушедшим