Железное золото. Пирс Браун
достаточно большого, чтобы туда поместилась цитадель Света. Затормаживаем на крутом зубчатом склоне. В ушах у меня эхом отдается собственное дыхание. Внизу раскинулась темнота, уходящая в бездонные глубины астероида. Сильно сомневаюсь, чтобы на этот холодный кусок камня когда-либо ступала нога человека, и уж точно никто не заглядывал в его недра. Я считаю своим долгом поддаться искушению и посветить в каньон. Щелкаю переключателем на предплечье, и луч света рассекает тьму, но та пожирает его в глубине. Дна не видно. Но, по крайней мере, человеческие глаза в этом убедились.
– Выключи, – приказывает по интеркому Кассий.
– Извини. Искал космических червей.
– Биологический абсурд, – бормочет из кабины Пита. – Органическим тканям нужны калории. Чем тут питаться червям?
– Космонавтами, – с улыбкой говорю я.
– Космонавтышами, – поправляет Кассий.
Родись я в другое время, стал бы исследователем. Я в этом уверен. С самого детства меня влекло все далекое, неизведанное. В цитадели я мечтал о том, как буду плыть сквозь яростный свет далеких туманностей и составлять карты звездных морей. Великий философ Саган некогда учил, что стремление к исследованиям заложено в самой природе нашего вида. Несмотря на сумбур сегодняшнего дня, мы живем в эпоху новых открытий. Возможно, сейчас делает свои первые шаги какой-нибудь ребенок – мальчишка или девчонка, – и однажды этот гений создаст двигатель, способный унести нас от нашей единственной звезды со скоростью, превышающей скорость света. За пределы человеческой плесени. Будет ли нынешний хаос стоить одного этого изобретения?
Я часто думаю: что́ могли бы сделать люди, если бы не нужда? Если бы не приходилось за что-то сражаться? Ведь пространство бесконечно, значит можно бесконечно исследовать его, и давать имена, и наполнять жизнью и искусством. Я улыбаюсь этому приятному вымыслу. Человеку дозволено мечтать.
Не желая загонять «Архимед» в ловушку, мы с Кассием пятнадцать минут назад вышли в скафандрах из шлюза и направились к ближайшему астероиду. Здесь мы переориентируемся, оттолкнемся и двинемся к неповоротливой «Виндабоне», к бесчисленным рядам грузовых контейнеров. Они дрейфуют, подвешенные между металлическими балками, которые соединены тросами и проволочной сеткой.
Мы с Кассием пускаем в ход реактивные ранцы, чтобы замедлить приближение, и устраиваемся в плавающей углеродной сетке, скрепляющей ряд зеленых контейнеров. Они помечены звездой республики. С помощью Питы, ведущей нас по интеркому, мы перебираемся вдоль борта корабля к центральному служебному шлюзу. Там я отвинчиваю панель запорного механизма двери и взламываю консоль; оранжевые двери бесшумно открываются. Мы вплываем в шлюз. Внешняя дверь закрывается у нас за спиной. Мы держимся за металлические перекладины внутри. На потолке мигает красный огонек: в шлюзе завершается цикл. В кабине медленно возникает атмосферное давление. Потом появляется кислород. Наконец добавляется гравитация. Мы достаем из ножен на боку лезвия-хлысты. Пара серебристых языков металла в два