Воин аквилы. Владислав Шмыглёв
моя, и соскучиться по мне не успеешь, вернее, вы оба.
Мудрым и живым взором пристально посмотрев на мужа, Туллия ласково, с внутренней надеждою в голосе, в ответ промолвила:
– Любимый, обещаю, волноваться излишне не стану, а вот скучать я и маленький наш Владиус по тебе обязательно будем. Ты уж береги себя там, мой воитель. Береги не только ради меня, но и ради нашего сына.
Нежно поцеловав Туллию и кроху Владиуса, Ливерий, более не говоря ни слова, проверил быстро свои чешуйчатые доспехи, оружие и, напоследок ещё раз запечатлев в ясной памяти образы таких дорогих и любимых ребёнка и жены, с поникшим тоскливым взглядом направился к входному порогу. Ступая уверенными шагами навстречу вызову легата, префект лагеря ещё не знал, что домой он вернётся только спустя долгие десять лет.
Глава II
Минуло десять лет. Шла весна девяностого года от Р./Х. В римской империи, как и прежде, повсеместно поддерживались закон и порядок. Однако же внешний мир с многочисленными соседними варварскими племенами с каждым пройденным годом становился всё хрупче. Самой ожесточённой и опасной, как и виделось многими годами ранее, стала дунайская граница. Даки после нескольких успешных разведывательных вылазок вплотную готовились уже к открытой вой не с Римом. Императору Титу Флавию Домициану из династии Флавиев, преемнику умершего ещё в восемьдесят первом году н. э. принцепса Тита Флавия Веспасиана, приходилось очень непросто на августовском троне, потому что Домициан, как оказалось, не обладал такими выдающимися организаторскими, полководческими и управленческими качествами, как его былые предшественники. Это повсеместно чувствовали народ и сенат, посему популярность у императора была крайне низкой. Но как бы то ни было, а жизнь в великой империи продолжалась, медленно, но верно основывались новые города и селения, прокладывались великолепные дороги, строились публичные бани, амфитеатры. Да, худо-бедно, а временное течение как в самом Риме, так и во множестве провинций текло. И вот в одной из таких многоликих и далёких земель, а именно в провинции Британия, неподалёку от города-колонии Линдум на возвышенности, утопая в весенних травах и луговых цветах, разбавленных лёгкой прохладою, чуть в отдалении мирно текущей реки Витам сидел и тихо глядел в безоблачную даль мальчик. Мальчик по имени Владиус! Он, наслаждаясь редким недождливым солнечным утром, пристально всматривался далеко за горизонт, где виднелись грозные и непроходимые суровые леса. Владиус часто слышал страшные истории о тех лесах от бывших военных, которые, по окончании службы поселившись в Линдуме, стали мирными ремесленниками – торговцами и гончарами. Истории, рассказывающие не столько о самих лесах, сколько о населявших их неуступчивых и свободолюбивых племенах пиктов и каледонцев, ненавидящих и презирающих всё римское. И вот так, смотря в северную даль, мальчик представлял, что, возможно, в тех опасных и диких лесах всё ещё сражается за своё правое дело и его отец, которого Владиус совершенно не помнил, но по давним рассказам мамы