В плену востока. Юлия Узун
любопытный народ. Присаживайся.
Меня усаживают на красивую подушку, наливают чай, ставят тарелочку с орешками. И смотрят. Смотрят, смотрят, смотрят. Изучают, сканируют, рассматривают. Выключите свет!
Одна из них подпрыгивает ко мне поближе. На ее запястьях золотые браслеты, на пальцах красивые кольца. Я замечаю, что у неё накладные ресницы, глаза из-за этого кажутся огромными. На ее голове нет боне, золотистый платок едва прикрывает чёрные кудри. Я мысленно задаюсь вопросом, как они одеваются на улице, носят ли абайю. Кузина Азиза ничего об этом не говорила, сама она была одета в серый закрытый костюм. Хочу поинтересоваться, но мой язык прилип к нёбу, не могу и слова произнести.
– Я – Ильнара, – говорит большеглазая красавица. – Самая старшая жена, – хохочет. – Просто потому, что первая стала невесткой Тавфика.
– Ляйсан здесь нет, кстати, – перебивает Ильнару Таисия. – Она уехала в город с третьей невесткой.
Вспомнить бы, кто такая Ляйсан. Мать Дагмана?
Третья невестка? Жуть.
Женщины очень быстро переключаются с темы на тему, меняют язык, мешают английские и арабские слова. У меня начинает болеть голова. Замечаю девушку, которая с самого начала сидела тихо в углу. В руках у неё рукоделие. Однако она не вышивает, а просто держит его. Когда я смотрю на неё, наши взгляды встречаются, и она улыбается мне нежно и искренне. Отвечаю ей тем же. Затем склоняюсь к Таисии, которая что-то обсуждает с другой женщиной, и шёпотом на русском спрашиваю.
– Та девушка – Аника?
– Аника? Нет. Аника ещё в университете. Ее привезут после обеда. Она с ума сходит, так хочет познакомиться с тобой.
– Да, я тоже.
Мне называют имена, но я их не запоминаю. Среди них есть девушка по имени Нафиса, а мне показалось – Анфиса. Кажется, девушка та на меня обиделась. Поэтому я перестала повторять. Может, мне и не стоит всех запоминать.
Следующее испытание – а я больше никак не могу назвать то, что происходит в этом доме со мной – становится приём пищи. Когда наступает время обеда, меня зовут в другую комнату. Там стоят очень низкие столики, вокруг разложены красивые подушки. Стол накрыт разнообразными блюдами, совершенно незнакомыми мне.
– Ты когда-нибудь ела с Азизом, сидя на полу? – спрашивает Таисия, пропуская меня вперёд.
– Нет, честно говоря. Только за столом.
– Знаешь, почему пищу следует расположить на скатерти на полу? – и не дожидаясь моего «да», объясняет: – Это ближе к тому, как поступал Посланник Аллаха. К тому же это больше соответствует принципам скромности и смирения.
– Ясно.
– Ты правша?
Удивлённо моргаю.
– Да.
– Хорошо. Мне пришлось переучиваться. Я – левша. А арабы едят только правой рукой.
– О.
Женщины рассаживаются вокруг стола, секунду стоит тишина. Потом я слышу тихое «Би-сми-Ллях».
Наклоняюсь к Таисии:
– Что это значит?
– А от Азиза ты никогда не слышала этого?
Задумываюсь.
– Может, слышала, но не придавала значения.
– Начиная