Право на измену. Мария Геррер
в чудовище. Жестокое, похотливое, мерзкое. И это чудовище касалось ее тела жадно и грязно.
– Вижу, что не понравилось, – муж развязал шелковый пояс, заботливо потер запястья Миры. – Никогда ты не сможешь дать мне того, что дает Алиса. В сексе ты консервативна до неприличия. Хотя сейчас мне удалось немного оживить наши отношения. Но не думаю, что ты захочешь повторить. Заметь, это все происходило добровольно. Ты хотела попробовать, и попробовала. Жаль, но, тебе не понравилось… Это я говорю к тому, что тебе не стоит никому рассказывать о твоем неудавшемся опыте.
Сейчас спорить с мужем для Миры было равносильно самоубийству. Кто знает, что у него на уме? У Демида странные и опасные пристрастия. Чудо, что он раньше не проявил их в отношении к Мире. Очевидно, ему хватает Алисы.
Теперь Мира мечтала только о том, чтобы живой выбраться из дома. Но Демид уже намекнул – все было по взаимному согласию. Да и кому она может рассказать о подобном унижении?
Демид обнял Миру, уткнулся ей в плечо. Его борода щекотала кожу. Когда-то Мире это нравилось… Но не теперь. Она сжалась и боялась дышать.
– Все было бы отлично, если бы ты могла родить. Но ничего, скоро все будет как надо. Ты привыкнешь. Я уверен. И все у нас будет замечательно… Не надо рушить наши отношения из-за глупой ревности. Тебе пора принять современные реалии, а не жить в позапрошлом веке. Ты слишком зажата, и это не добавляет тебе сексуальной привлекательности.
Скоро Мира услышала ровное дыхание мужа. После бурного секса Демид всегда заспал. Эта черта раньше вызывала у Миры снисходительную улыбку. И даже нежность. Как это мило, как трогательно! Теперь это был ее шанс на спасение.
Демид мирно спал, обняв жену за талию, как в самом начале их отношений. Просто идеальная счастливая пара!
Мира осторожно выскользнула из-под руки мужа. Он не проснулся. Секс отнимал у Демида все силы. Он предавался ему без остатка, самозабвенно и увлеченно.
Зеркальная дверь шкафа открылась бесшумно. Мира поспешно взяла одежду и на цыпочках выскользнула из спальни. Быстро оделась, схватила сумочку с полки перед зеркалом. Глянула в него и ужаснулась.
Зареванные опухшие веки. Синяк под глазом налился фиолетовым. Он был невелик, но заметен. На шее пятна от пальцев мужа. Безобразные, багровые. Сейчас Мира похожа на алкоголичку.
Мира намотала на шею шелковый шарфик. Надела темные очки. Вечером это выглядело странно и легко понять, зачем женщина их нацепила. Хотя, какая разница?
Вышла на цыпочках из квартиры, тихо заперла дверь.
И куда теперь? В полицию? Или сначала в больницу? И что она скажет в полиции? Что ее муж изнасиловал? Да ее слушать никто не станет. У нее лицо как у хронической пропойцы.
Поехать к родителям? Родители начнут ахать и охать, переполошатся. Отец, скорее всего захочет разобраться с Демидом по-мужски, а мама будет плакать и причитать. И говорить, что она знала – этим все закончится. Мама всегда все знает наперед. Нет, сейчас Мире это надо меньше всего.
И вообще хорошо, что родители переехали в другой город к бабушке,