Право на измену. Мария Геррер
что, довольна? – саркастически посмотрел на Миру Демид, когда за гостями закрылась дверь. – Вынесла грязь на всеобщее обозрение. Ну да ладно, пусть это будет на твоей совести. Ты своего добилась – мы теперь чужие люди, – он вздохнул, пошел в зал и прибавил громкость в телевизоре.
Из него рвались звуки попсы. По плазме на стене метались полуголые девицы и такие же парни из подтанцовки. Очередная звезда с большой грудью извивалась у микрофона тряся роскошными черными волосами.
– Хочешь развода? – с нарочитым равнодушием спросил Демид, когда Мира проходила мимо него в спальню.
После ухода Романа и Анжелы Демид заметно приободрился. Его голос снова приобрел уверенность и ироничность.
– Я обязательно сообщу о моем решении. Но в мою комнату ты больше не войдешь. Никогда. Понял? – сказала, как отрезала Мира.
– Понял. А то Роман мне морду бить придет? – иронично поинтересовался муж.
Мира ничего не ответила и прошла к себе. Она очень устала. Устала, как никогда. Слишком много всего на нее свалилось. Она не в состоянии думать и анализировать произошедшее… Все это потом, после… Может быть завтра…
Она брезгливо собрала скомканные простыни, бросила их в угол. Снова перестелила постель. Утром она наведет в спальне порядок, уберет остатки разбитой рамки. Осколки мелкого стекла еще валялись на полу.
Мира переоделась и забралась на постель с ногами.
Из зала неслись звуки песни. Примитивной и тупой. Мира поморщилась и включила телевизор. Пощелкала каналы, нашла какой-то ужастик. Старый, с монстрами и землетрясениями. Такой же тупой, как и попса, которую слушал Демид.
Странно, но именно этот ужастик Мире захотелось посмотреть.
Ляжет Демид спать, она примет душ, сделает себе бутерброды и сладкий чай. И будет есть в постели. Чего никогда не позволял ей делать Демид.
Однозначно, в предстоящем разводе есть и положительные стороны. Впрочем, у медали две стороны. В любой ситуации есть что-то хорошее и что-то плохое…
Наконец Демид выключил телевизор и ушел из зала. Хлопнула дверь в ванную, через некоторое время Демид прошел в гостевую спальню. Похоже, перетащил свои вещи туда. Гостевая меньше кабинета, но это уже его дело, где он будет теперь обитать. Когда-то они мечтали, что это будет детская… Мечты разбились о реальность, как корабль о скалы в ненастье.
Скоро в квартире наступила тишина.
Мира долго стояла под теплым душем. Ей хотелось смыть с себя всю грязь, всю боль, которую она испытала сегодня. Потом набрала еды из холодильника, сделала сладкий чай, водрузила все это на поднос и принесла в спальню. Удобно разместилась на кровати.
Кожа не шее все еще саднила, глотать было больно. Мысли так и не пришли в порядок. Вспоминая произошедшее, Мира сама себе не верила. Нет, быть такого не может. Не может Демид так себя вести. Абсурд какой-то! Это было словно ужасное наваждение, кошмар наяву.
Как можно так скрывать свою сущность? Как можно так чудовищно врать и так по-зверски вести себя? А потом просто спросить, хочет ли жена развода. Спросить, будто