Новые запутанные дела комиссара Жмяка. Иван Владимирович Попов
открыл волшебную дверь, а за ней была стена.
– Как тут всё загадочно, – улыбнулся Жмяк. – А где рисует этот художник?
– В моем кабинете, – ответил директор. – Он приносит свой мольберт и краски. Но уверяю, что этот волшебник никогда бы не стал заниматься вандализмом!
– Возможно, – задумался комиссар. – Ну, что, Питюлькин, давно мы с вами не сидели в засаде!
***
Ночью в главном зале галереи было темно. Сыщики притаились в засаде.
– Как здесь тихо, – прошептал Питюлькин.
– Да, – шепотом ответил комиссар Жмяк, – живопись любит тишину.
Неожиданно послышался какой-то шорох. Жмяк быстро зажег свечу. На сыщиков смотрел удивленный кот.
– Какой маленький и пушистенький, – сказал Питюлькин.
– Да, – согласился комиссар, – вот если бы это был большой полосатый котяра, вроде Аполлончика, тогда можно было его заподозрить. А такой – вне подозрения!
***
Утром, когда пришёл директор, он увидел Жмяка играющего с котом.
– Я забыл вас предупредить, что ночью запускаю в галерею кота, – сказал Картинул. – Он охраняет шедевры от мышей.
– Простите, что отвлекаю вашего работника от службы, – улыбнулся комиссар.
– Вы поймали вандалов? – спросил директор.
– Пока нет, – ответил Жмяк.
– Жаль, – грустно посмотрел на комиссара Картинул. – Не знаю, поможет это поискам или нет, но пару дней назад в галерею приходили Картюлькин и Червулькин, а учитывая их прошлую репутацию…
– Не хорошо за прошлые грехи обвинять, наше уважаемое и исправившееся подполье! – перебил директора Жмяк и погрозил пальцем. – Но мне, как сыщику, необходимо всех подозревать и проверять! Пойдем, Питюлькин, поговорим с подпольем!
***
В клубе «ТРЯХНИ КОЛОДОЙ», выступала новая молодая звезда Алезулькина. Она танцевала и пела задорную песню. Картюлькин и Чевулькин сидели за своим любимым столиком и смотрели на артистку, открыв рты. Сыщики подсели к ним.
– Хорошо поёт? – спросил комиссар.
– Ага, – ответил Червулькин.
– Смотрю, вы стали неравнодушны к искусству, – сказал Питюлькин.
– Ага, – ещё раз произнёс Червулькин.
– И в галерею зачастили, – добавил Жмяк.
– В какую галерею? – возмутился Картюлькин. – Нас там сто лет не было! Опять, наверное, что-нибудь расследуете, а мы виноваты!
– Нет, – замялся комиссар, – раз ничего плохого не делаете – то и невиноваты вы. Работа у нас такая – подозревать. Тут ничего не поделаешь.
– Понимаю, работа у вас действительно не из лёгких, но мы ничего плохого не сделали! Да и в галерею не ходили! – возмущенно проговорил Червулькин.
– Не ходили, говорите, – задумался Жмяк. – Похоже, Картинул что-то напутал. Пойдем, Питюлькин, не будем честных людей отвлекать от искусства!
***
Жмяк и Питюлькин вернулись в галерею.
– Картюлькин и Червулькин утверждают, что давно не были в галерее, – обратился к директору комиссар.
– Странно, –