Дом на краю. Женя Онегина
Люблина до Праги примерно семьсот километров, – заметил Митяй, когда они определились с ночлегом.
– Если выехать рано утром, то к обеду будем на месте, – проговорил Кир задумчиво.
– Опять рано вставать, – заныл мелкий, – ну Кир!
– Переживешь. Маменька тебе не звонила?
– Нет, – Митька напрягся, – а тебе? Должна была Анька родить уже… наверное.
– Должна, – согласился Кирилл, – только я телефон выключил.
Младший брат поднял глаза к небу, всем своим видом выражая неодобрение, и направился к пассажирскому сиденью.
– С визой все в порядке? – тихо спросил Кир Соню, когда Митька скрылся в машине.
– Да, проблем быть не должно, – та неопределенно пожала плечами под его пристальным взглядом и снова покраснела.
– Есть что-то, что я еще должен знать? – Кирилл не любил сюрпризов.
К этой девочке, что появилась в его жизни только сегодня утром, он испытывал странное чувство благодарности, отлично отдавая себе отчет в том, что без нее с Никой он бы не справился. Не уехал бы дальше Кубинки.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать есть, не переживай, – она посмотрела ему прямо в глаза и снова стала похожа на себя прежнюю – нахальную девчонку с фиолетовыми волосами в шортах, скорее напоминавших трусы.
– Куришь?
– Нет.
– Спиртное?
– Я – астматик.
– Кто? – Кир решил, что ослышался.
Настолько это признание не вязалось с внешним видом Сони.
– У меня астма, – терпеливо объяснила девчонка. – И лекарства всегда с собой. Просто ты просил предупредить о сюрпризах.
– А разрешение есть?
– На лекарства? – уточнила Соня. – Только прошлогоднее. Сейчас не успела сходить к врачу за новым.
Машин перед ними было немного. Но чем ближе становился пропускной пункт, тем явственнее Кирилла начинало потряхивать. Кир и сам не знал, от чего так психует. Знакомая процедура, которую проходил десятки раз. Заполнить анкету, показать паспорта, открыть багажник…Черт возьми, знать бы наверняка, что везет его раздолбай – братец!
Как в воду глядел! Блок сигарет аккуратно лежал на самом дне узкого багажника среди сумок с вещами. Рядом с упаковкой подгузников.
Крепкий мужчина в форме посмотрел на Кира с восхищением, к которому примешивалось некое злорадство, и произнес:
– Восемь сотен. Штраф.
– Митя, – голос Кирилла прозвучал настолько холодно, что даже пограничник поежился, – Митя, скажи мне, когда я успел так тебя обидеть?
Соня предусмотрительно забрала из его рук улыбающуюся Нику, которой очень понравилось смотреть на тетю в окошечке, и отошла подальше от мужчин.
– Ну, Кииииррр… – скорее по привычке, чем надеясь и здесь выторговать себе прощение, заныл Митька.
– У тебя есть лишние восемьсот евро, мелкий пакостник?
Митька заметно побледнел, но наглый взгляд не отвел.
– Звони отцу! – рявкнул Кир.
– Не нужно, – послышался тихий голос.
Соня