Африка. Путешествия натуралиста по странам и континентам. Книга 1. Василий Климов
густо заросшего лесом кратера Нгурдото (в кальдере которого, кстати, живет огромное стадо кафрских буйволов) и на одной из полянок нам открылся восхитительный вид. На фоне голубых далей вершины Меру, на зеленой, искрящейся отблесками росы, полянке, обрамленной отдельными деревьями, живописно расположился табунок жираф. Двое из них стояли на страже по краям полянки, а сразу восемь лежали в самых разнообразных позах. Двое из лежащих склонили шейки вдоль туловища и положили головки на землю. Остальные как сказочные цветки на гибких стеблях, держали головки высоко, но расслабленно. Многие из них дремали, природа вокруг цвела и благоухала и от всей этой картины в целом веяло такой безмятежностью и покоем, что мне самому захотелось стать жирафом и разместиться там, на лужайке, под сенью деревьев, рядом с ними.
Вдруг что-то произошло. По ним всем как бы метнулся нервный импульс и картина изменилась (это они заметили нас). Сразу же все подняли шеи вертикально вверх, а те двое, что лежали в полной неге, проснулись и, прядая ушами, тоже таращились на пришельцев. Поскольку мы на них не нападали и не двигались, особой паники в их рядах не было. Они нас поизучали еще минут 10, затем опять успокоились, расслабились и задремали. Такое их уж очень успокоенное поведение я отнес на счет сегодняшнего отсутствия львов в лесах вулкана Меру.
Когда жирафам не грозит опасность, то с наступлением сумерек, они время от времени прекращают кормится и ложатся спать. Весь процесс укладывания может занимать 15–20 секунд и состоит из последовательных фаз опускания сначала на грудь, затем на живот и на бок. За ночь жирафы ложатся по 3–8 раз, на время от трех минут до полутора часов. Там где их не беспокоят, они лежат больше и чаще, где беспокоят или появляется опасность, там меньше и реже. Медленный сон жирафа продолжается 5–30 мин, быстрый сон следует за медленным и длится от одной до десяти минут.
Другую группу жирафов мы обнаружили в зарослях высокого колючего кустарника – в буше, на берегу одного из озер у подножия Нгурдото. Над зеленым полем зарослей кустарника возвышались лишь головы и шеи жираф, которые время от времени ныряли в зеленое море или, подобно маяку, столбом поднимались вверх и оглядывали окрестности. Пара жирафов, продравшись через стену зелени, медленно и грациозно спустилась к озеру. Подойдя к воде они циркулем расставили ноги и начали пить. Мне сверху были хорошо видны их высоко торчащие холки. По тому, что они вместе начали пить а не по очереди, по ситуации на поляне и по общему флеру спокойствия и умиротворения, царившему в их среде, я понял, что живется жирафам здесь хорошо и никто, видимо, их не беспокоит.
Все это были молодые жирафы, – с гладкими лбами, без костяных наростов. Судя по окраске, все это – масайские жирафы, как и в Серенгети и в Таранджире. Коричневые пятна на их шкурах превратились в «кляксы», с «рваными» краями и белыми включениями, а белый цвет превратил тонкие ручейки перемычек в широкие ручьи и реки.
Поднимая