Последнее лето детства. Артур Юрьевич Газаров
жаловались. Вот Олегу за громкую музыку доставалось. Стол брата находился в первой комнате, и он колонки выставлял ближе к окну. Поэтому музыку слышал весь двор. Он любил выкрутить регулятор громкости до упора, соседи часто приходили жаловаться. Олег делал вид, что убавляет громкость, затем, когда бабушка уходила, крутил регулятор обратно. У Олега красовался на столе новенький проигрыватель «Вега» с двумя колонками, у меня же магнитофон «Орбита» с ещё более мощной акустической системой – знаменитыми Radiotehnika S-90 или проще «35АС». У Олега огромная стопка пластинок, у меня же куча катушек.
С Олегом часто вспоминали позывные радио «Маяк». Соседка тётя Нина включала радиолу на полную громкость. Десять нот из мелодии «Подмосковных вечеров» звучали от соседки каждые полчаса. Иногда любил послушать старую радиолу тёти Нины. «Маяк» передавал душевные песни, классическую музыку, новости. Всё радовало. Не нравились лишь сами позывные: «Не слышны в саду даже шо-ро-хи». Почему-то фраза навевала тоску и ассоциировалась со стремительно уходящим временем. Хотя лет-то нам было всего…
Олегу всегда почему-то доставалось, но брат несмотря ни на что мужественно выходил из самых трудных ситуаций.
Однажды родственники пригласили на море – порыбачить и заодно поплавать. Разумеется, от такого предложения не думали отказываться. Накопали червячков, запаслись большими вёдрами для будущего улова и отправились.
Немного поплавали в море, попросили удочки. Со знанием дела принялись за рыбную ловлю. Поймали в итоге трёх малюсеньких рыбёшек. С такой скудной добычей возвращаться не хотелось и мы все закидывали крючки в надежде, что именно сейчас выловим из моря чудо-рыбу. В один момент так размахнулись, что на крючок попался указательный палец Олега.
Наверное, боль он испытал невыносимую. Однако Олег держался стойко как оловянный солдатик, не издав ни звука. Я, наверное, орал бы на весь пляж. По секрету скажу вам, что уколов боялся как огня. Один раз чуть со второго этажа не сиганул, когда мне собрались вколоть пенициллин в зад, когда заболел ангиной.
Кое-как крючок из пальца удалось вытащить, но я весь изнервничался и устал, будто разгрузил вагон с углем.
С тех пор дал себе слово, что никогда больше ловить рыбу не стану, мне было жаль несчастных рыбок, плавают себе в воде и ни о чём не подозревают. Как представил, что они испытывают в тот момент, когда попадаются на крючок…
Вернулись домой часам к семи, бабушка поинтересовалась:
– Ну как, много наловили?
– Да вот… – продемонстрировали большое ведро, на донышке приютились три небольшие рыбки, тоньше, чем лист акации.
Чтобы как-то порадовать брата сходил в магазин и купил ему большую шоколадку «Сказки Пушкина» и два ореховых батончика. Ничего более интересного мне в голову не пришло. Ещё бы, за свое детство я наелся шоколада на всю жизнь. Наверное, слопал целую тонну, шоколад всегда любил и мне казалось, что все остальные безумно ему рады. Однако Олег равнодушно положил плитку на подоконник