Прости, любовница моего мужа. Айнави
начал злиться. Буквально вырвал у неё папку, краем немного поцарапав её ладонь. Но Мирослава не отвела от него взгляда. Не обратила внимания на боль. Сейчас она была собрана как никогда в своей жизни. Если допустить ошибку, то плата за неё будет соответствующая.
– В чём?
– В том, что мы можем остаться семьей.
«Семьёй…». Для Мирославы семья – не пустой звук. Семья значила для неё многое. Ровно столько, что она была готова… оттаять? Отказаться от своего решения, затолкать обиды поглубже и попробовать всё наладить?
Игнат знал, куда надавить. И с каждой секундой Мирослава понимала, что выстоять и не изменить своего решения ей всё сложнее.
Глава 2
Мирослава ценила отношения в семье, поддержание связей с родственниками – близкими и дальними. Считала, что важно знать свои корни, беречь и заботиться о родных. И, что было тайным поводом для гордости, ей удалось наладить отношения с его родителями. Во всяком случае, хотелось в это верить. Именно она вытаскивала Игната на совместные ужины со свёкрами или организовывала их сама. Было время, когда ради них он даже отменял свои дела. Но постепенно это всё сошло на нет.
– Мы не сможем остаться семьёй! – едва не выкрикнула. И не потому что сам факт такого предположения взбесил. А чтобы напомнить себе – это невозможно! – Ты сделал всё, чтобы я не могла тебя простить.
– Не льсти себе. – Игнат скривил губы в ядовитой усмешке. – Если бы я захотел, ты бы простила.
Открыв папку, уселся обратно за стол. Мирослава застыла радом, не зная, куда себя деть. Хотелось оказаться от Игната как можно дальше, но она осталась стоять на месте, боясь, что стоит отодвинуться даже на сантиметр, и он передумает. Порвёт бумаги и скажет, что развода не будет.
Игнат не торопился. Для Мирославы минуты растянулись в бесконечность. Наконец, он кивнул – то ли ей, то ли сам себе. Потянулся за ручкой. Она нависла над ним, стараясь не пропустить ни единого движения. Впервые он что-то делал под её надзором. Обычно она была под прицелом.
– Подпись здесь. – И так сильно ударила пальцем по бумаге, что едва не сломала ноготь.
На мгновение показалось, что тот даже отошёл от кожи. Боль тут же вернула в тот раз, когда она реально его повредила. Неслучайно. По вине Игната. И он сделал это намеренно, не переборщил, как бывало с ним время от времени. Она помнила резкую боль и собственные крик, сорвавшийся с губ. Кровь, стекавшую по пальцу к запястью и капавшую на пол. Игнат сам же перевязал ей палец. Она была настолько шокирована, что даже не плакала. Только слушала, как он успокаивал Василису, говоря: «Это ерунда, с мамочкой всё в порядке». На следующий день она сама, морщась от боли, аккуратно обрезала повреждённый ноготь. И сама следила за тем, чтобы палец нормально зажил. Игнат больше виду не подал, что с ним что-то не так. Только подарил кольцо, как бы между прочим, которое Мирослава так ни разу и не надела.
– И ещё здесь. – Отогнав воспоминания, уверено перелистнула страницу, хотя внутри дрожала как лист на ветру.
Если она позволит ему увидеть, что сомневается, Игнат