Время снимать маски. Татьяна Панина
и оглянулся в поисках свечи. Заметив ее над камином, он в два шага преодолел комнату и закурил. Дурная привычка, выдающая в нем беспокойство. Нервы в последнее время никуда не годятся.
– Так согласен ты на сделку? – Кэтлин с отвращением отмахнулась от табачного дыма.
– Пожалуй, да. Но жилье необходимо уже сегодня. Знаете ли, не очень удобно ночевать в подворотне.
– Отлично!
Женщина села за небольшой столик и начала что-то писать.
– Вот это… – Она обмакнула перо в чернила. – Покажешь конюху, если он появится. – Подписав бумагу, она протянула ее Шутеру. – Впишешь свое имя и ранчо твое! Я отправлю одного из солдат, чтобы он проводил тебя.
– Боитесь, что заблужусь?
Он встал напротив и выпустил струю дыма, отчего Кэтлин пришлось отступить на шаг.
– Хочу убедиться, что с моей стороны условие выполнено. Держи бумагу и возвращайся, как стемнеет.
Всю дорогу Шутер боролся с противоречивыми чувствами. Хотелось распутать клубок загадок и при этом не вляпаться. А интуиция подсказывала, что без "вляпаться" здесь никак. Радовало лишь одно – крыша над головой. А вот на что он подписался, когда приобрел эту самую крышу, еще предстоит узнать.
Дом казался тихим и пустым, словно там никто не жил. Солдат поднялся на крыльцо и громко постучал. Не дождавшись ответа, толкнул дверь, и давно не смазываемые петли визгливо заскрипели.
– Есть тут кто-нибудь? – крикнул он в темноту и обернулся: – Его опять нет дома. Проходите!
Когда Шутер встал у порога, шторка у противоположной двери отодвинулась и оттуда вышел сгорбленный человек, держащий свечу в худой вытянутой руке.
– Долго идешь, старик! – Солдат развернул перед ним бумагу. – Теперь ранчо принадлежит этому человеку. Собирай пожитки и убирайся.
По исхудалому телу побежала крупная дрожь. Бледные старческие глаза обратились к Шутеру, облокотившемуся о косяк, и впились в его лицо.
– Я знал, что когда-нибудь вы доберетесь до меня, – прохрипел он. – Но мне некуда идти. Этот дом – единственное, что у меня осталось.
– Приказ есть приказ! – Солдат был непреклонен. – Будешь сопротивляться – окажешься мертвым.
– Тогда убей прямо сейчас и будь проклят!
– Запросто!
Тот вскинул ружье.
– Стоп! – Шутер шагнул вперед, держа в зубах сигару. – Остыньте, господа! Я не собираюсь смотреть, как в моем доме льется кровь. Пусть старик живет в одной из комнат, если не будет попадаться на глаза.
– Но мисс Прайс будет против!
Растерявшись, солдат опустил ружье.
– Теперь я владелец ранчо и могу делать все, что пожелаю. Разве нет?
– Как скажете, сэр.
– Идите и передайте мисс Прайс, что у нее самые лучшие солдаты.
Тот с важным видом проследовал к выходу и исчез за порогом. Шутер проводил его смеющимся взглядом и, вынув изо рта раскуренную сигару, кинул в ведро у двери.
Кэтлин Прайс! Она подставила его! Мало того, что с ним не хотел иметь дело ни один приличный человек в городе, так теперь еще он лишил дома бедного