Тихушник и Fantomas. Александр Бабин
видя волнение гостя, подстраиваясь к его блатному разговору, сел в кресло и кивнул:
‒ Обоснуй свой базар! Ты же знаешь, за «порожняк» отвечать придётся!
‒ Встань на место жулика, у него с первой ходкой трусы в моче от слова «мент»! И на кой лад ему убивать прокурора, если он уже на воле! У человека жизнь одна, а за убийство прокурора судья впаяет срок на полную катушку! Моё мнение, сработали менты, и Вася тут не чеши, голову даю на отсечение! ‒ жестикулируя руками. – К убийству заранее готовились, если выпасли прокурора в укромном месте! Свидетелей в таком серьёзном мочилове не бывает, просчитали всё до мелочей. Скрывать от тебя не буду, ты мою блатную жизнь знаешь, грехов у меня хватает, а вот на «мокруху» не подписывался, не по понятиям вору брать грех на душу! Конечно, если человек не обозвал тебя козлом!
‒ Пожалуй, с тобой соглашусь! Среди милиционеров обиженных на прокуроров хватает, многих уволили из органов незаконно. Тут есть вопросы?! Но бывает, и вилы раз в год стреляют, вариантов много! Откуда ты знаешь, что нет свидетелей? Парк имеет свои уши и глаза. Частенько в нём гуляю, идёшь по тропинке, а под кустиком кто-нибудь да по нужде пристроился. Вот тебе и свидетель, а киллер его и не заметил. Предусмотреть всё невозможно, имей он хоть семь пядей во лбу!
Титов ехидным голосом:
‒ Время покажет, что твои кореша-опера накопают! Мои агенты в ментовке на ушко шепнули, кроме, как просмотреть видеокамеры, и работы-то у них никакой нет! Операм не в кайф бегать по городу, искать преступника, не зная, где он! Профессионалы из ментовки ушли на вольные хлеба, не желают работать за копейки. Сейчас оперов с мозгами, как у вас с Ермаковым, с фонариком не отыщешь.
‒ На счёт твоих агентов в полиции ещё могу поверить! Нынешняя полиция ‒ она не советская милиция, в ней крыс хватает! Про чекистов тут ты приврал! В их структуре контрразведка за каждым своим «штыком» в четыре глаза смотрит!
Семёнов специально высказал слова в адрес непорядочных чекистов, чтобы Титов назвал своего человека в органах ФСБ, вдруг машинально о нём расскажет.
Титов быстро почуял подвох:
‒ Мягко стелешь! Ты что, думаешь, попадусь на твой крючок, выдам своих агентов. Держи карман шире! Одного я тебе уже называл ‒ это полковник Шорин! Помнишь, я рассказывал про тёмные дела на таможне? Там у меня пристроен свой человек, грузы через него криминальные толкаю, чекист с нами в доле!
Семёнов, как бы вспоминая:
‒ Шорин ‒ твой агент?! Скорее, наоборот, ты у него ходишь в помощниках! Про таможенника не припоминаю, чтобы ты о нём говорил. Помню, рассказывал про Фантомаса заморского! И он не из вашей шайки-лейки, его никто не видел в глаза. Мистер Икс! Ещё хвастался про вора-апельсина, якобы скоро пожалует к тебе на пикник! И он из самого Ростова-папы! – продолжая употреблять в своем лексиконе слова людей, побывавших в местах заключения.
Титов с прищуром проговорил:
‒ Дурку-то не гони! Ты и не помнишь? В прошлый свой приход я сидел вот в этом