Найди меня под облаками. Ольга Володарская
много слов знает?
– Три. И все они русские. Первое «иди», второе – предлог «на», а третье неприлично вслух произносить.
– Турецкий попугай ругается нашим матом? – расхохоталась Таня.
– Я тоже обалдел, когда впервые туда зашел. Только порог преступаю, а меня тут же посылают. – Иван уже разогрел гриль и сыпал на стейки перец. – Приемный он, попугай. Залетел в закусочную с перебитой лапой. Облезлый был, больной. Выходили. Когда Абдула (так его зовут) оклемался, начал что-то орать. Хозяева не понимают. А тут у нас в квартале туристов почти нет, поэтому не сразу въехали, что он матюгается.
Пока он это рассказывал, Таня поражалась, что есть такие легкие в общении мужчины. С Витей ей было сложно. Он грузил ее. Даже если они выбирались вдвоем на «романтическое» свидание в честь годовщины свадьбы, муж то о каких-то своих проблемах рассказывал, то обсуждал оценки детей, то мягко, но настойчиво указывал Тане на те ошибки, которые она допускает. Делая комплимент, муж не забывал добавить пожелание. Типа, тебе очень идет эта прическа, но в следующей раз не распускай волосы, они могут в тарелку упасть. Женщина, что живет с пьяницей, дебоширом, тунеядцем, сказала бы – тоже мне проблема! Деньги носит, детей любит, обо всех заботится, чего тебе еще надо, зажравшаяся ты дрянь? И была бы по-своему права. А Тане не хватало именно легкости в отношениях (о любви уже не мечтала). Витя был вечно напряженным. Контролировал и себя, и подчиненных, и членов семьи. В том числе мать. Она одна его вырастила, и он, разбогатев, дал ей все, что можно купить за деньги, но только не свободу. Не позволил съехаться с мужчиной, которого она выбрала, перебраться жить в другой город, сделать подтяжку. Виктор не тиранил, но сильно давил. И только Ангелина не поддавалась. Она ускользала из его сжатого кулака. Поэтому у них были натянутые отношения…
– Ты опять погрустнела, – заметил Иван. Он был очень внимателен. А Таня… Она не могла не вспоминать о дочке. Да и не хотела, поэтому сделала татуировку в ее честь.
– Нет, я просто задумалась.
– О чем?
– О том, что вчера забыла позвонить сыну. – И это было правдой. – Он участвовал в научной выставке, а я даже не спросила, какое место занял.
– А говорила, не вундеркинд!
– Нет, он одаренный и старательный. Но без каких-то сверхспособностей. Твой чем увлекается?
– Рэпом. Как и все его приятели. Для них учеба – отстой. В том числе в музыкальной школе. Он ходил, бросил. Сейчас записывает с корешами какие-то треки… Я ни черта не понимаю, о чем они. Надо же поддерживать, я стараюсь, но…
– Это же прекрасно, когда твой ребенок творит.
– Если в свободное от занятий время, то ради бога. Ему скоро четырнадцать, надо думать о поступлении в вуз.
– Какой ты нудила, оказывается, – хохотнула Таня.
Иван поддержал ее смех.
– А еще так себе повар, стейки снимать пора, они горят.
Они поели. После выпили чаю. И пошли досыпать.
В обед выползли из дома, чтобы посетить закусочную с матерящимся попугаем. Думали сходить на море, но так не хотелось удаляться от дома,