Летающая трудно. Вероника Долина
все в шаге.
Да, это воздух, – вон как меня прищемило…
А может, возраст? В прохладной сырой Варшаве,
Допустим, возраст, но было смешно и мило.
Ну, от субботы до субботы,
Быть может, я и доживу.
Дожить бы, милый, до свободы,
Да до свободы наяву.
Но как же Польша, где мы заблудились,
Польша? И этот поезд – на выручку и навырост?
А все что после – то тоньше, гораздо тоньше…
Душа не врет, и история нас не выдаст.
Ну, от субботы до субботы,
Быть может, я и доживу.
Дожить бы, милый, до свободы,
Да до свободы наяву.
Ежели забрезжило – слушай, голубок! —
Чего хочет женщина – того хочет Бог.
Впроголодь да впроголодь – что за благодать?
Дай ты ей попробовать! Отчего не дать?
Много ль ей обещано? Иглы да клубок.
Чего хочет женщина – того хочет Бог.
Если замаячило, хочет – пусть берет.
За нее заплачено много наперед.
Видишь, как безжизненно тих ее зрачок?
Кто ты есть без женщины – помни, дурачок.
Брось ты эти строгости, страшные слова.
Дай ты ей попробовать. Дай, пока жива!
Дай ей все попробовать. Дай, пока жива…
Тебя, как сломанную руку,
Едва прижав к груди, несу,
Дневную дрожь, ночную муку
Поддерживая на весу.
Могла бы стать обыкновенной
Сегодня же, в теченье дня.
Но и тогда в твоей вселенной
Не будет места для меня.
Тебя, как сломанную руку,
Качать, укачивать хочу,
Дневную дрожь, ночную муку
Удерживая как свечу.
Безвременный, всенепременный,
Всего лишь гипс – твоя броня.
И все равно в твоей вселенной
Не будет места для меня.
Тебя, как сломанную руку,
Должно быть, вылечу, сращу.
Дневную дрожь, ночную муку
Кому-то перепоручу.
«Все бесполезно, мой бесценный», —
Скажу, легонько отстраняя.
И никогда в твоей Вселенной
Не будет места для меня.
Я звоню тебе из Невинграда
Сообщить, что я еще жива.
В Невинграде – все, что сердцу надо:
И невиноватость, и Нева,
И моя премьерная простуда,
И моей гримерной суета.
Мне никто не позвонит – оттуда,
Если я не позвоню – туда.
Я себя сегодня постращаю,
Теплый диск покруче раскручу.
В Невинграде я тебя прощаю,
А в Москве, должно быть, не прощу.
Я звоню тебе сюжета ради…
Я жива, и тема не нова.
В Невинграде все, как в Ленинграде —
И невиноватость, и Нева.
И снова упаду на дно конверта,
Да так, как я не падала давно.
Омерта, говорю себе, омерта!
Омерта, итальянское кино.
А немота поет нежней свирели —
Мотивчик прихотливый, не любой.
Утихли мои песни, присмирели.
Да