Знаю, за что. Александр Мирошниченко
жителей других стран и континентов, это просто конкретные адреса, по которым могут проживать наши собеседники или их друзья, здесь, скорее всего, трудно понять величину и значимость этого человека, который, по счастью, был нашим коллегой.
– Странно быть авиатором и не читать Экзюпери, – ответил я.
Мой ответ, очевидно, понравился Жерару, и он рассказал, что если встать спиной к Капитолию, то в правом дальнем углу площади мы увидим гостиницу Grand Balcon, где в 32-м номере останавливался Экзюпери, а в 20-м – Мермоз, и туда служащие отеля могут пустить, если номер свободен. Да, я оказался прав. Жерар назвал знакомые мне с детства имена, как он назвал бы имена своих приятелей.
Наше обучение инструкторскому ремеслу шло своим чередом, но попасть в желаемый 32-й номер я так и не смог. Не скажу, что я расстроился по этому поводу, но вопрос остался. Почему? Почему мы не встретились?
Как-то мы вернулись из учебного центра в двенадцатом часу ночи. Желание спать заглушалось чувством голода. У Александра верх взял сон, я же еще не отошел от напряжения учебного процесса и понимал, что заснуть сразу не смогу. А потом бороться с голодом придется до утра. Поэтому решил перекусить. Благо рядом с нашим отелем, буквально в двух шагах, находилась площадь Сен-Жорж. Очень уютное место с большим количеством кафе и ресторанчиков. Правда, в столь поздний час почти все они были уже закрыты или закрывались. Я устроился за столиком на улице прямо у входа в небольшой ресторанчик, что на углу улицы Бульбон. Молоденькая улыбчивая официантка, подавая меню, предупредила, что кухня уже закрыта, но, очевидно, мои глаза лучше меня сказали о голоде, и она добавила, что попробует поговорить с поваром. Для меня сегодняшний день складывался очень удачно, поэтому я был уверен, что повар также окажется работящим. Мою уверенность подтвердила милая официантка, когда спросила, какой стейк я буду, и извинилась, что из вин остался только красный гайяк.
Бокал хорошего красного вина с ароматным твердым сыром поздним осенним, но теплым вечером в одном из самых уютных мест в мире… Что еще нужно, чтобы отнестись к временному пребыванию на этой планете, также именуемому жизнью, с теплотой и радостью? За столиком напротив сидели и мило болтали две француженки лет тридцати. Явно подруги. Явно одна замужем, а другая нет. Явно обе завидовали друг другу. О чем, интересно, могут разговаривать две школьные подружки в двенадцатом часу ночи за бокалом вина через десять лет после окончания школы?
«Жаль, что не знаю французского», – подумал я.
– Та, что курит, Николь. Она замужем. А Мари нет. Они вместе учились.
– Я знаю. Николь не любит мужа. Но не знакомит его с подругой, боится потерять, – ответил я внезапному собеседнику. – Странные они, эти женщины.
– Женщина не может быть странной. Женщина и есть суть этого мира. Мы же, мужчины, испорчены логическим мышлением. А разве есть в этом мире хоть что-то, что можно объяснить логикой? – из больших, чуть навыкате глаз струилось обаяние. – Вот возьми хотя бы себя. Ты хочешь задать мне