Укради мою любовь. Ольга Алексеевна Ярошинская
над ухом вусмерть уставшего сына, – проворчал Коста. – К тому же я его не украл. Это была сделка. Надо сказать – лучшая в моей жизни.
Ее губы были терпкими от вина, а волосы пахли ягодами. А выражение ее лица перед самым пиком – бесценно: удивленно распахнутые глаза, приоткрытые губки… Жаль все же, что у них не осталось времени на второй заход. Коста перевернулся на живот, чтобы у Диера не возникло новых неудобных вопросов.
– Ни за что не поверю, что кто-то согласился продать вам кулон. Что вы за него отдали? – продолжил бубнить дворецкий.
– Условия сделки не разглашаются, – усмехнулся Коста.
– Позвольте сказать, что перед заключением важной сделки вам следовало посоветоваться со мной, – назидательно произнес Диер. – Я куда больше вашего понимаю в юридических тонкостях. Наверняка вас где-то обули!
– Диер, позволяю тебе оставить меня в покое, – сказал Коста. – Имей совесть!
– Да, эльен, – скорбно произнес тот и наконец исчез.
Он точно остался в выигрыше. Кто бы мог подумать, что ночная вылазка окажется такой удачной и захватывающей! Коста засыпал и видел во сне девушку с волосами, отливающими медью, которая смеялась и убегала от него по росистой траве.
Как будто кто-то может от него убежать.
***
– А с твоим дядей я поговорю, – пообещал Говард, опершись на дверь экипажа. – У меня есть, на что надавить. Стига эль Соль наверняка не захочет, чтобы кое-какие его грязные секреты стали известны в приличном обществе.
Я благодарно кивнула. До сих пор не верилось, что это происходит. Я едва не подпрыгивала на месте от нетерпения. Хотелось забрать у кучера поводья и самой подстегнуть лошадей, чтобы они помчались во весь опор, унося меня прочь.
– Спасибо, – сказала я, прикоснувшись к крупной ладони Говарда. – Спасибо за все.
– Кстати, не знаешь, куда отец подевал такой светящийся кулон? – задумчиво спросил он, глядя на мои пальцы, и я убрала руку.
– Не знаю, – соврала я, надеясь, что в полумраке экипажа не слишком заметно, как заалели мои щеки.
– Уверена, что у тебя его нет? – спросил Говард еще раз, пристально на меня глядя.
– Клянусь своей жизнью, – со всей честностью произнесла я.
Кулон остался у мужчины, о котором я старалась не думать, хоть это было очень сложно. Коста. Странное имя. Легкое и какое-то птичье. Но ему шло.
– Ну, ладно, – буркнул Говард. – Что ж. Прощай, Элисьена.
– Всего доброго, Говард.
Он подал знак кучеру, и экипаж тронулся. Вскоре поместье Доксвеллов осталось позади, и мне хотелось петь от восторга. Мимо мелькали деревья, поля, столица с белокаменными стенами проплыла по левую руку.
Я тряслась в экипаже, сжимая сумочку с документами, в которых значилось, что я теперь – вдова Гевина Доксвелла. А еще, что у меня есть собственный дом! Правда, на самом конце страны, но так даже лучше. Подальше от дяди, от прошлого. Говард даже выделил мне денег на первое время и приказал служанкам упаковать гардероб. Я молча соглашалась со всем, желая только одного – поскорее сбежать