Зов ворона. Гордей Юнов
и, смешно ругаясь и стрекоча что-то непонятное, запрыгнула на ветку берёзы и оттуда осуждающе посмотрела вниз на мужчину. Этот человек лежал, не шевелясь, тут уже давно, и белка вполне резонно полагала, что он не представляет для неё никакой опасности, а тут вдруг такое невежество, так громко чихать – это ведь так неприлично.
Мужчина сел. Ему было плохо, голова болела, очень хотелось пить, в животе противно урчало. Он не понимал, где он, почему, он вообще ничего не понимал.
С большим трудом человек поднялся с земли. Трава под ним была очень сильно примята, значит, пролежал он тут в лесу под берёзой действительно очень долго. Это он понимал, значит, всё было не так уж и плохо. Он знал, что берёза – это берёза, белка – это белка, а сам он – человек, мужчина, ещё достаточно молодой. Вот только что делать с этим знанием, он пока не знал. Но он понимал, что оставаться тут в лесу ему нельзя, надо искать воду, еду, людей. Человек знал, что в таком состоянии он долго не протянет, ему нужна помощь людей, таких же как он сам.
Поэтому мужчина пошёл. Первые шаги дались ему с большим трудом, но постепенно ноги стали слушаться лучше, и человек уверенно двигался по не очень густому лесу. Куда он шёл, мужчина, разумеется, не знал. Он просто шёл вперёд, большей частью глядя себе прямо под ноги, лишь иногда поднимая взгляд в надежде увидеть что-то, кроме леса, и выйти хоть куда-нибудь.
Шёл он долго, очень долго, и уже почти выбился из сил, когда впереди за деревьями показался просвет. Через пару минут человек вышел на широкую просеку, по которой в обе стороны вдаль уходила железнодорожная колея. Колея была очень старая, шпалы почти полностью ушли под землю, ржавчина во многих местах покрывала рельсы, по этой дороге поезда явно ездили не часто, если вообще ездили. Мужчина раздумывал недолго и почти сразу свернул направо. Почему? Да просто потому, что справа высоко в небе кружил большой чёрный ворон, как будто маня человека следовать за ним. Возможно, птица просто выискивала себе пропитание, но человеку надо было куда-то идти, а ворон давал ему надежду.
Вскоре человек понял, что его выбор оказался верным, так как уже через несколько минут впереди показалась железнодорожная платформа. Дойдя до платформы, поднявшись на неё по обвалившимся бетонным ступенькам, пройдя до конца и спустившись по ещё более разрушенным ступеням, мужчина никого не встретил, но дальше от платформы в сторону небольшого перелеска уходила утоптанная тропинка, а вдали за деревьями виднелась покосившаяся крыша.
Тропинка привела мужчину к старой изгороди. Два ряда длинных жердей, кое-как державшихся на покосившихся подгнивших опорах, это заграждение вряд ли могло задержать желающих проникнуть во двор. Да и вряд ли такие желающие нашлись бы, за оградой мужчина увидел заброшенный огород, заросший репейником и лопухами, и покосившуюся на один бок избу с пустыми глазницами окон и сорванными с верхних петель ставнями. В этом доме явно уже очень давно никто не жил.
Заходить в этот заброшенный двор не имело