Россия – мой тёплый дом. Владилен Афанасьев
почему-то все время был обиженный вид, хотя с ней мы честно играли в лазутчиков.
И какую такую вишенку она покажет дяде Диме, да так, что он всю жизнь ее будет помнить? Разве бывают такие вишенки?
Визит юных лазутчиков в таинственный мир взрослых породил больше вопросов, чем принес ответов.
10. Чистка
Однажды в солнечный летний день где-то в середине 30-х годов отец сказал мне: «Сегодня поедем с тобой в Центр. Меня вызывают на чистку». При этом, кто вызывает и что такое чистка, он мне не пояснил, видимо, полагая, что десятилетнему ребенку нет смысла втолковывать столь непонятные для него вещи.
Поехали на только что впервые введенной в строй в Москве линии метро. Вышли из последнего вагона на станции Охотный ряд и тут же поднялись наверх, на угол ул. Горького. Когда мы подошли к первому от угла подъезду величественного светло-серого здания, мне сразу же показалось очень странным, что кто-то занимается столь грязным делом, как чистка, в таком роскошном здании да еще и в самом центре Москвы.
У самой двери отец остановился и сказал: «Подожди меня здесь, а если я не вернусь, поедешь домой один и скажешь обо мне маме-Дине». Это было еще более странным: оказывается, что здесь чистят не вещи, а людей и при том так, что человек после такой чистки может не вернуться домой.
Естественно, я не спускал глаз с той двери, куда зашел отец, хотя открывалась она очень редко. Тем не менее, со временем мне удалось разглядеть, что прямо за дверью – налево и направо – стоят два солдата с винтовками и с примкнутыми к ним штыками. Ничего себе чистка, если для нее используются винтовки. Похоже, что здесь, во дворце, в самом центре Москвы, находится что ни на есть самая настоящая тюрьма. И отца могут в нее посадить.
Несколько часов я провел в волнении перед заветной дверью, дожидаясь отца, прохаживаясь перед дверью и поглядывая в нее. Однажды из нее вышел мужчина в гражданской одежде и грозно крикнул мне:
– Мальчик! Что ты здесь делаешь?
– Папу жду, – ответил я.
Мужчина внимательно посмотрел на меня, потом на потоки машин, следующих по Охотному ряду, и сказал:
– Ну, жди – жди!
И исчез за дверью со штыками.
Отец вернулся заметно взволнованным и сказал: «Словно секира над головой просвистала».
11. Лена – сестра и друг
Без нашей дружбы ни сестра, ни я не выжили бы. Два года, на которые Лена была старше меня, в детстве означали очень многое. До определенного возраста она ростом была выше меня, больше знала и понимала, и потому была руководителем нашего маленького коллектива.
Мы как-то еще до войны смотрели немой немецкий фильм «Рваные башмаки» в маленьком кинотеатре им. Горького, располагавшемся на том месте, где сейчас на Зубовской площади находится сквер перед зданием «Счетной палаты».
Фильм был о тяжелой жизни немецких рабочих в кризис 1930-х годов. На экране большая семья, голодные, плохо одетые дети. Замученная заботами мать, безработный отец. Аккомпанементом к этим горьким кадрам звучала грустная фортепьянная