Охотник на людей. Лорет Энн Уайт
замолчала, и сделал звук громче. Все в баре удивленно подняли глаза, а затем умолкли, ожидая, что за этим последует.
Сильвер удивленно уставилась на экран: сначала ведущий объявил о побеге Лесовика, затем последовали кадры с фотографиями мертвых «маунти» и Гейба – полицейского, руководившего операцией по поимке Стайгера в Уильямс-Лейке. Полицейского, потерявшего из-за этого монстра свою невесту.
Как следопыта, Сильвер заинтересовала история Стайгера. Ей хотелось узнать, как убийце почти три года удавалось скрываться от правоохранительных органов, но она не сумела сложить два и два, увязать эту историю с новым полицейским. Ее взгляд переместился на Гейба.
Внезапно все стало на свои места. Она поняла то, что увидела в его глазах. И она была права. Он – поврежденный товар. Да еще какой поврежденный.
Сильвер слушала новости, но смотрела на него. Она была опытным наблюдателем – животных, людей и прочего. Она инстинктивно замечала, как они двигались, разговаривали, как их эмоции трансформировались в их позы, как это заставляло их ставить ноги, оставлять следы. Именно таким образом она часто могла отличить следы ног одного жителя поселка от другого, даже не анализируя, почему. Более того, она часто могла сказать, что они делали, даже думали, когда оставляли эти отпечатки.
В кожаной куртке-бомбере и выцветших джинсах, Гейб Карузо в эти минуты совсем не был похож на полицейского. Волосы взлохмачены, подбородок и щеки поросли темной щетиной, шейные мышцы агрессивно напряжены. Сильная шея. Сильный человек.
Ей нравилось то, что она видела, – даже слишком. И вновь по ее животу разлилось тревожное тепло. Рядом с этим мужчиной она отнюдь не чувствовала себя в безопасности… вовсе нет.
Она проглотила комок в горле и придвинула к Гейбу табурет. Ближе, чем было необходимо, достаточно близко, чтобы ощутить исходящее от него напряжение, похожее на подрагивающий жар от асфальта на дороге в пустыне. Она отметила, как он сжал пульт от телевизора в руке, причем сжал так, что костяшки пальцев побелели. В другой руке он держал бокал с пивом. «Его он сжимает с такой силой, что того гляди раздавит, – подумала она. – Может, убрать его или напомнить ему, что у него в кулаке хрупкое стекло».
Она перевела взгляд на телевизор. На экране появилось еще одно изображение Гейба. Снимок был сделан год назад, он стоял рядом с одним из гробов. На костылях, в парадном красном мундире, поверх на коротко стриженной голове чуть набекрень сидит «стетсон», на лице – отсутствующее выражение. Глаза темные, пустые.
Ведущий напомнил зрителям, как сержант преследовал Стайгера на снегоходе, как он помчался за ним в ту роковую ночь в самую круговерть метели. Завязалась перестрелка и рукопашный бой, в результате чего Гейб получил серьезные ранения, прежде чем ему удалось обезвредить Стайгера с помощью электрошокера.
В новостях говорилось о том, что Гейб быстро продвигался по карьерной лестнице и согласился на должность сержанта в Уильямс-Лейке, чтобы быть рядом со своей ныне покойной невестой.