Королева Аттолии. Меган Уэйлин Тернер
всего парапета. Преследователи были позади, но перешли с бега на шаг. С одной стороны стена отвесно спускалась во двор, с другой – на окаймляющую дорогу. Падение с такой высоты гибельно. Впереди вора из-за угла вышел еще один отряд стражи. И те, и другие были уверены, что никуда он теперь не ускользнет. Вор слишком хорошо понимал, что́ с ним сделают, если поймают, и, дойдя до угла, не замедлил шаг, как ожидали гвардейцы, и не повернул назад. Вместо этого он вскочил на край парапета и ласточкой бросился вниз, в непроглядную ночную тьму.
Гвардейцы кинулись к краю парапета, легли на животы и долго вглядывались в мощеную дорогу под отвесной стеной. Помня строгий приказ схватить вора живым, высматривали в переплетении теней разбившееся тело. Но тени от фонарей, расставленных по стенам, застилали взгляд, и солдаты не сразу поняли, что никакого тела внизу нет.
Наконец один из гвардейцев указал на дома по ту сторону дороги. Вор, пошатываясь, поднялся на ноги и проворно пересек крышу. Перескочил на другую крышу, пониже, и скрылся из виду. Через миг появился вновь и ловко спрыгнул в переулок. Кто-то из солдат выругался – отчасти в сердцах, отчасти с восхищением.
– Вы видели, куда он ушел? – раздался позади них холодный голос.
Солдаты вытянулись по стойке смирно, и лейтенант ответил:
– В переулок, ваше величество.
– Стреляйте туда из арбалетов. Стражники на земле услышат, куда падают стрелы.
Королева развернулась и зашагала обратно к дверям. Ей хотелось схватить вора прямо во дворце. Она знала, что в прошлом году он четыре раза наведывался в одну из ее цитаделей, однажды выскользнул из комнаты за миг до того, как она вошла, и еще раз, кажется, прошел через ее собственную спальню, пока она спала. В прошлый визит он чуть было не попался, и она поклялась, что больше не упустит его. И все-таки ее задевало, что его не сумели схватить прямо в стенах дворца.
Вор услышал, как за спиной стучат по камням арбалетные стрелы. Неподалеку ответили криком. Он отбросил осторожность и бросился бежать со всех ног по извилистым улицам. Прыжок с дворцовой крыши дался нелегко: хоть он и сумел перекатиться, все же сила удара пронзила его до костей. Ладони горели, плечи ныли. Зыбкая пустота в груди исчезла, но ее сменило острое колотье в боку. Обливаясь потом, он мчался сквозь теплую ночь.
На узких улочках было столько поворотов и перекрестков, что преследователи наверняка потеряют его из виду, а сквозь собственный топот не смогут расслышать его шагов. Однако на каждом углу поджидали новые и новые солдаты, и не успевал он скрыться от одних, как его тотчас же замечали другие. Запыхавшись, он наконец вырвался на прямую улицу и помчался во всю прыть. За спиной раздался лай собак. Это не просто брешут городские шавки – те не умолкали с той минуты, как заслышали крики. Нет, на него спустили дворцовых сторожевых псов.
Дорога,