Кал-центр. Гектор Шульц
и, рассеянно улыбаясь, дождалась, пока я закончу оформлять заказ.
– Почему ты отклонился от скрипта, Денис? – тихо спросила она. Я вздохнул и пожал плечами. – Ты считаешь, что твои приемы лучше?
– Честно? – спросил я и, дождавшись, когда Перфильева кивнет, добавил. – Да, считаю.
– Хорошо. Тогда мы с тобой позанимаемся отдельно, – лукаво улыбнулась она. И вот поди угадай, что это значит: то ли меня ждет приятный массаж, то ли извращенная ебля мозгов на тему недопустимости отклонения от алгоритмов. Оля снова улыбнулась, рассеянно прикоснулась к моему колену рукой и, встав, направилась к Трубину, который моментально вспотел и залил потом клавиатуру.
– Она тебя хочет, – заметил усталый Лео, который терпеливо ожидал в сторонке, пока Оля со мной не закончит. Он только что вернулся из кабинета Пашинян и походил на растрепанного воробья.
– Либо она просто ебанько, – отмахнулся я и посмотрел на него. – Как прошло?
– Содомия головного мозга в крайне жесткой форме, – ответил Лео и, усевшись на свое место, надел на голову гарнитуру. Я не стал его пытать дальше. Захочет, сам расскажет на перекуре.
Несмотря на то, что новенькие заняли один из пустующих кабинетов и почти не показывались, об их присутствии не забыли. Потому что частенько после оформленного заказа начинала звонить «авайка» и менеджера вызывали на разговор в кабинет проверяющих. Кто-то выходил оттуда слишком задумчивым и, тихо юркнув на свое рабочее место, принимался бесцельно возякать мышью по столу. Кто-то, попав без сомнений к Пашинян, взъерошенной пулей вылетал из кабинета и, усевшись за компьютер, начинал обработку нового заказа. Мне повезло и звонок я получил только под конец рабочего дня. Правда Перфильева перехватила меня у кабинета и махнула рукой, дав понять, чтобы я следовал за ней. Мы спустились на один этаж ниже, где рабочие доделывали для «ВебЛайна» еще один большой кабинет, Оля пропустила меня вперед и, зайдя следом, закрыла дверь на ключ.
Рабочие уже разошлись, поэтому в кабинете было пусто, пыльно и тихо. Оля поманила меня за собой и кивнула в сторону массивного стола, рядом с которым стояли два стула. Когда я уселся на один из них, она поставила на стол ноутбук, включила его и, пробежавшись пальцами по клавишам, включила запись моего последнего звонка.
Мы молча прослушали его и Перфильева, как и всегда, рассеянно улыбнувшись, повернулась ко мне с вопросом на лице.
– Что скажешь?
– Не нравится мне мой голос. Не хватает чарующей хрипотцы, – буркнул я, надеясь отшутиться. Она покачала головой и, придвинув стул ближе, чуть подалась вперед, заставив меня напрячься. Её колени упирались в мои колени, а лицо было слишком уж близко от моего лица. От Оли приятно пахло легкими духами и чуть-чуть, еле уловимо, возбуждением.
– А если серьезно? – спросила она. По крайней мере теперь не приходилось напрягать слух, пусть такая близость немного нервировала. Я вздохнул и решил не врать. Вранье мне всегда давалось сложно.
– Конкретно