Яга и Горыныч. Дракон в деле. Александра Лисина
когда Горыныч снова споткнулся на ровном месте, только на этот раз все-таки грохнулся и пребольно ушиб колено о деревянную ступеньку.
– Да чтоб тебя…
– Я же сказала: осторожнее. Думаешь, зря Лихо называют лесной погибелью? Там, где он пройдет, здоровые ветки сами по себе ломаются и падают кому-нибудь на голову. Крепкие стволы без причин переламываются надвое. Вода в водоемах тухнет. Рыба дохнет. Звери ноги ломают и падают на ровном месте. Тогда как люди… люди не зря стараются держаться от этих мест подальше. А если Лихо где увидят, так бегут от него без оглядки.
– Да пес бы его побрал, это твое Лихо! – буркнул дракон, с горем пополам все-таки преодолев крыльцо и взявшись за ручку двери. Причем взялся он, явно не рассчитав силы, так что накрепко прикрученная железка неожиданно отвалилась и шлепнулась прямо на босые пальцы Горыныча.
– Уй-уй-уй! Проклятая тварь… надо было сразу ее пришибить!
Змей с руганью запрыгал на одной ноге, шипя и отчаянно держась за больное место. И надо же было такому случиться, что вторая его нога внезапно поехала на совершенно сухих досках, отчего и без того болезный дракон поскользнулся и со всего размаха грянулся навзничь, отшибив себе не только спину и копчик, но еще и затылок!
– Яга-а-а… – простонал он снизу, уже не зная, за что ему держаться. – Проклятье, это что, всегда так?!
– Увы, – с сожалением подтвердила я, поднимаясь на крыльцо и помогая змею сесть. – Удача от тебя отвернулась. Ты будешь постоянно спотыкаться, падать там, где даже ребенок спокойно пройдет, биться обо все подряд… все неприятности, которые только могут случиться, обязательно с тобой произойдут. Если за нож возьмешься – обязательно порежешься. Из лука попробуешь выстрелить – в ногу себе попадешь. Если в лес пойдешь, то непременно или дерево на тебя рухнет, или заблудишься в трех соснах, или на косолапого наткнешься. Купаться отправишься – ногу сведет так, что утопнуть можешь…
– И что, нет никакого способа от этого избавиться?
– Есть. Надо Лихо отыскать и прощения у него попросить.
– Чего?! – вытаращился на меня Горыныч, но тут треснулся лбом о дверной косяк и тихонько взрыл: – У-у-уй! Да что ж такое-то?!
Заставив его пригнуть голову, я бережно и аккуратно провела его через уставленные вилами, метлами и ведрами сени. Так же осторожно завела в дом, усадила на массивную лавку и строго посмотрела сверху вниз:
– Сиди здесь. Не вздумай даже подняться – упадешь. Я сейчас тебе синяки намажу, а потом будем думать, что делать дальше.
Горыныч горестно застонал.
– Тварь ушастая… не буду я перед ней извиняться!
Крак!
– А-а! – взвыл в голос оказавшийся на полу змей и злобно пихнул развалившуюся прямо под ним некогда крепкую скамью. Причем пихнул до крайности неудачно – торчащий из обломка длинный заусенец больно впился ему в кулак, отчего змей взвыл еще громче, попытался подняться, но тут же поскользнулся и снова упал, после