Буддийские общины Санкт-Петербурга. Елена Островская
XIV, располагается в самом сердце тибетской диаспоры – в Дхарамсале. Это светское высшее учебное заведение предназначено для тибетцев, прошедших восьмилетний курс образования в средних школах Индии[33].
Подводя краткий итог вышесказанному, можно констатировать, что в структуре модели тибетской культуры и тибетской общности, созданной в диаспоре, была произведена реинтерпретация социорелигиозных институтов монашества и религиозного образования. В повседневности тибетской диаспоры эти два традиционных института более никак не связаны с воспроизводством буддийской иерархии статусов. Они воссозданы фрагментарно и утратили былой социальный престиж. Подчеркнем, что в новых социокультурных условиях эти институты не участвуют в социально-экономической и политической стратификации общества тибетской диаспоры. Стратификация тибетского сообщества в изгнании утратила свое исторически сформированное сакральное измерение.
Основными структурными изменениями указанных выше религиозных институтов следует считать следующие: секуляризацию монастырского образования, разрушение системы школьных социорелигиозных статусов, снижение социального престижа высокообразованного монашества, отсутствие системной связи между получением религиозного образования и доступом к вертикальной социальной мобильности.
Структурные изменения, которые претерпели институты мирянства, религиозной заслуги и религиозного образования в диаспоре во многом обусловлены еще и стремлением к освоению глобального формата институционализации. В глобальном пространстве институт мирян пополнился сообществами буддистов-конвертитов, оказывающих сангхе живое содействие по всем направлениям. Религиозное образование в своем институциональном формате обрело дислокальный характер, значительно изменены учебные программы, толерируется совместное обучение представителей разных школьных традиций.
В тибетской диаспоре функционально значимы только два социорелигиозных института – институт монашества и институт традиционного религиозного образования. Воспроизведение институтов мирян и религиозной заслуги оказалось весьма проблематичным в социокультурных условиях диаспоры. Более того, эти два института удалось воссоздать только в пространстве глобальной буддийской активности. И здесь речь идет о глобальной институционализации буддизма, где институт мирянства представлен совокупностью локальных буддийских центров мирян-европейцев, а институт религиозной заслуги воспроизводится в реципрокальном взаимодействии этих мирян с монашеством тибетской диаспоры.
Проблематичность воспроизводства институтов мирян и религиозной заслуги в самой диаспоре напрямую связана с размытостью социальной базы, необходимой для рекрутирования и подготовки монашеской элиты. В новых условиях невозможно воссоздать структуру традиционного тибетского общества, а значит, невозможна и дифференциация тибетского сообщества