Дневник профессора Гаросса. Александр Белка
и тут меня словно током ударило.
– Как вы сказали? – словно безумный закричал я. – «Турусс»?
– Да, сэр, – опешил полицейский и отшатнулся от меня, – модель девяносто пятого года, красного цвета…
Я выскочил из машины и поспешил, как мог, к месту аварии. У Хаддара «Турусс» тоже был красного цвета. От страшной догадки сердце бешено заколотилось, хмель почти весь улетучился, и я уже вполне сносно держался на ногах, когда подошёл к месту аварии. Но Лони, следовавший за мной, всё же на всякий случай поддерживал меня под руку. Мы остановились около группы полицейских, которые не пустили нас дальше, и стали смотреть, как несколько человек в белых халатах осторожно вытаскивали из разбитого «Турусса» окровавленное тело водителя.
Прежде я никогда не был свидетелем подобных зрелищ и с тревожным любопытством следил за их действиями. Вот они вытащили его почти наполовину. Голова бедняги запрокинулась, и… Место аварии достаточно освещалось, как придорожными фонарями, так и проблесковыми маячками полицейских машин и «Скорой», и потому я прекрасно разглядел его лицо. Это было даже не лицо, а какое-то обезображенное до неузнаваемости кровавое месиво. Меня замутило. Я отвернулся и наклонился поближе к земле. Но тошнота, подкатившая к горлу, отступила. Я лишь сглотнул слюну и опять повернулся к машине. Труп уже уложили на носилки и накрыли простыней. Когда покойника покатили к «Скорой», одна его рука неестественно свесилась.
Автомобиль, откуда извлекли тело, тоже был основательно изуродован. Вся его передняя часть, встретившись с задним мостом мощного полуприцепа, сплющилась до самого салона. Крыша вздыбилась, словно кот, увидевший перед собой собаку. Целым остался только багажник, на котором, как ни странно, по-прежнему горели габаритные огни, и освещался номер. Знакомые цифры бросились в глаза. Мне стало дурно. Обезображенным трупом, которого только что увезли, был Хаддар.
– Не может быть! – вырвалось у меня, и я почувствовал состояние, близкое к обмороку. Ноги подкосились, и я чуть было не потерял равновесие.
– Вам плохо, господин? – поддержал меня проходивший мимо сержант.
– Ничего, офицер… – замотал я головой, – сейчас пройдёт…
– Вы уверены? – недоверчиво переспросил полицейский и, приглядевшись, узнал меня, и опешил. – Господин Гаросс, сэр? Одну минуточку, у меня есть отличное средство.
– Ничего не надо, офицер, – встрял в разговор Лони, – мы уже уезжаем. Верно, сэр?
– Да, Лони, едем, – с трудом вымолвил я. – Спасибо вам, офицер.
– Я помогу вам, – предложил он свои услуги, но Лони категорически их отверг.
Он буквально дотащил меня до нашего «Джигуди», так как ноги мои стали ватными и плохо слушались, и аккуратно усадил на заднее сидение. Устроившись за рулём, он с тревогой посмотрел на меня. Потрясённый случившимся, я находился в таком состоянии, что ничего не соображал. Мне ещё никогда не было