Гобелен княгини Воротынской. Часть первая. Ирина Храмова
на ваше право в исповедании веры православной? Не притесняет ли вас кто из соседей? Может, угрожают или чинят расправы?
Михей Бутрым в ответ громко хмыкнул:
– Пф! Ну, всякие у нас тут случаются оказии! Нет-нет, да какой-нибудь удельный князёк с московской стороны со своей ватагой мимо промчится! Не без ущерба, конечно! То овин нам спалят, то пшеницу вытопчут.
– И часто наведываются?
– Время от времени. Но про такие безобразия всё ясно – просто забавляются князья! – махнул рукой Бутрым. – А вот нынче ночью…
– Что?
– Ограбили нас!! – в сердцах выпалил тот. – А кто? Литовцы или московиты? Даже не ведаю!!
– Ограбили? – удивился Гурко.
– Именно! Кто бы мог подумать? Двадцать вооружённых человек в имении, и я с ними, а обвели нас вокруг пальца, будто слепых котят! – и он досадливо покачал головой. – Не знаю, как я княжне Ольге Фёдоровне скажу. Да и хозяину нашему князю Семёну. Он, я слышал, норовом-то крут! Три шкуры с меня спустит!!
– А как это случилось? – участливо поинтересовался Андрей.
– Случилось-то? Сейчас расскажу – сам удивишься! – Бутрым уселся удобнее, начиная рассказ. – Вчера к вечеру в Городёнку приехала барышня. Верхом. Одна. Уставшая, напуганная, измождённая. Едва моя ребята отворили ворота, как она без сил упала в обморок. Мы отнесли её в дом, там привели в чувство. Она очнулась, спрашивает: «Где я?» Я отвечаю ей: «В Городёнке». «Слава Богу» – вздыхает, – «Уж думала, не доберусь. Позовите княжну Ольгу». Я отвечаю: «Нет княжны Ольги. В отъезде она». «Надолго уехала?» – спрашивает. Я говорю: «Затрудняюсь сказать. Уехала в Путогино». «В Путогино?» – удивляется она. – «Зачем?» «К подруге своей» – отвечаю я, – «К княжне Мосальской». Она мне: «Как?? Да ведь это я – княжна Екатерина Мосальская, приехала в гости к Ольге. Письмо ей отправила о том, что приеду, дней пять как… Что ж, она письма не получала?» Я только руками развёл: «Наверное, не получала…» «И давно Ольга уехать изволила?» – спрашивает она. Отвечаю: «Вчера на рассвете отбыть изволила». «И как же мы с ней разминулись-то…» – расстроилась она. Вот ведь оказия какая!
– Да, уж. Есть, отчего расстроиться, – согласился Андрей. – Только странно как-то. Отчего же юная княжна ездит верхом одна?
– Так она мне в слезах рассказала о том, что напали на неё тати!! – охотно пояснил Бутрым. – Ехала-то она, говорит, в карете в сопровождении слуг, но по дороге встретилась с нашими кистенёвцами. И те, душегубы, забрали у неё всё: деньги, вещи, карету, а слуг поубивали. Ей же самой чудом удалось сбежать от них верхом! В общем, натерпелась, бедняжка, еле жива осталась.
– Понятно.
Управляющий плеснул ещё в кубки живительного напитка. Они с Андреем сделали по глотку, и Бутрым продолжил рассказ:
– Напоил я несчастную гостьюшку отваром с мятой и мёдом, накормил, и велел горничной постелить ей постель в одной из гостевых комнат. Но она со слезами