Голый космос. Натали Синегорская
подрезал, она папаше пожаловалась, большому боссу.
Кэп поморщился:
– Не люблю я больших боссов, ох, не люблю. Редко кто из них приличными людьми оказывается.
– Я тоже, – услужливо поддакнул Гладилин.
Сан Саныч посмотрел на него как на говорящую статую и вновь обратился к Виктору:
– Чего ты с ней не поделил? Или соблазнить пытался?
Виктор вспыхнул:
– Да вы что! Попросил уступить трассу. А она… я даже не понял, почему так разозлилась. Банкой в меня запустила. Ругаться давай.
– Из этих, небось? Окаянных чертей?
– Нет, не похоже. Те на черных карах ездят, а у этой розовый.
– Розовый?!
Сан Саныч даже подпрыгнул.
– И правильно, что подрезал! Надо было наподдать еще как следует! Ничего, Витек, погодь маленько, я тебя научу, как с этими малолетними розовыми девками разговаривать. Значит, так. Сейчас сюда по этому делу собирается нагрянуть патруль. И если мы не хотим еще на неделю задержаться… а мы не хотим, правда, Гладилен? То быстренько прыгаем в чрево и летим. Без ящика, я сказал! Мой старпом, кстати, ради быстрого старта своими личными вещами пожертвовал. Ничего, по пути придумаешь что-нибудь. Ну, вперед, орлы!
2. Поехали!
Капитан: «Ну, и какой у нас курс?»
Бортовой компьютер: «Я не в курсе».
Из мурашкинского фольклора
В кармане капитана надрывался вебофон, а Сан Саныч лишь ухмылялся и пожимал плечами:
– Ничего не знаю, у нас плановый старт. И отменить его не могут никакие самые высокие чиновники. Хоть с этим в космофлоте порядок. Ты, Витек, помнишь то дело пятилетней давности, нет? Когда полкосмодрома выгорело из-за отложенного старта.
Виктор помнил. Корабль разогревал двигатели и готовился взлететь, но тут пришла команда тормознуть – надо, мол, подождать человека. С важными документами. Все уверения, что погасить двигатели невозможно, ни к чему не привели. Начальство упрямо стояло на своем – отложить любой ценой. Корабль задержался, человек успел, но не взлетел. Вернее, взлетел, но совсем в другом смысле. Перегрев, чудовищной силы взрыв… и приказ отныне и навсегда – ни при каких обстоятельствах не тормозить готовый к взлету корабль.
– Я чудом тогда жив остался, – продолжал капитан. – Не задержись на орбите – летал бы сейчас в косморазведческом раю.
Сан Саныч и Виктор сидели в рулевой рубке, развернув несколько зет-экранов, и смотрели, как от них удаляется родная планета.
– Грустно? – спросил кэп.
– Есть немного, – признался Виктор.
– И мне. Каждый раз щемящее чувство, будто что-то дорогое оставляешь позади…
– Жену? – участливо спросил старпом.
Сан Саныч вздрогнул, и, чуть помедлив, ответил нарочито уверенно:
– Конечно, жену. Машера у меня знаешь какая дорогая? Форт Нокс нервно курит в созвездии Лебедя.
Виктор хотел наивно спросить – значит ли это, что Сан Санычу жена Машера дороже всех богатств мира, но не успел.