Голод. Лина Нурдквист
его смотрели грозно. Армуд поднялся так резко, что стул упал на пол.
– Ты хочешь от меня отделаться? Ты знаешь, что мои ноги привыкли нести меня. Мне уйти прямо сейчас, этого ты добиваешься?
Он подошел к двери.
– Проклятье, я мог бы остаться там, где был!
Его голос звучал то надрывно, то глухо. Стон. Мольба.
– Черт, Унни, ничего умнее не придумал, чем пойти с тобой. Будь проклят чертов пастор! Будь проклята Тронка!
Ты повернулся в постели, Руар, но у меня не было сил проверить, проснулся ты или нет. Я сидела, закрыв глаза, не в силах даже заплакать. Или плакала одной водой, бессильными слезами.
– Ты не помнишь, Унни?
Армуд снова оказался рядом со мной, склонился надо мной, и я почувствовала запах сухой травы от его волос.
– Ведь это тебе пришлось бежать, Унни, а я пошел за тобой. Ты забыла свои мешочки с травами и письмо пастора в Тронку?
В его голосе звучала горькая откровенность. Равнодушие? Я буквально рассыпалась на песчинки, уронив голову на пустой стол. Армуд задышал мне в ухо.
– Ты думаешь, я хочу уйти?
Я продолжала смотреть в пол. Тогда он снял свое золотое кольцо и протянул руку, чтобы я сняла мое. Внутри меня все потрескалось, как сухая глина, когда я стащила кольцо с пальца и положила на его ладонь среди выпуклостей и линий, не решаясь поднять на него глаза. Осторожно подняв мою голову за подбородок, он обнял меня взглядом. Схватил меня за руку и потянул, заставив меня встать. Кольца лежали на его ладони, одно большое, другое маленькое.
– Без тебя – никогда, – произнес он.
Глаза снова стали такими, какие они у него всегда, грубое выражение в них растаяло.
– Ты не можешь вернуться, поэтому и я не могу. Я принадлежу моей дочери, Руару и тебе. Я выбрал тебя, Унни, с тобой я иду по жизни. Мы одно. А здесь наш дом.
В ту минуту мы дали друг другу обещание. Тесно прижавшись друг к другу у кухонного стола, который он смастерил, мы снова надели друг другу обручальные кольца.
– Ты и я, Унни, – сказал он. – Навсегда.
Тут хлынули слезы. Обожгли меня, как воспоминания. Я обняла его за шею, прижалась лбом к его лбу. Нидарусский суд много дней назад. Ты и твоя сестра были единственными гостями на нашей свадьбе, и вы спали.
Мы пошли к крестьянину, чтобы умолять его о помощи. Может быть, он поможет нам. Озеро, в котором притаились рыбы, видело, как мы идем по тропинке, не зная, чем закончится наш поход. Мятлик поник. Трава пожухла.
Когда мы постучали, семья сидела за столом, нам открыла служанка. Теперь служанка была другая, не та беременная, которую я видела на поле в первый наш приход, у этой был курносый нос и светлые волосы. В нос нам ударил запах еды и сливочного соуса, когда мы замерли в дверях – через плечо служанки я разглядела стол. Целая миска картошки, смазанной маслом. Колбаса, с которой капал жир. Перед собакой, сидевшей в углу, стояла полная миска – собака лакомилась таким, о чем мы и мечтать не могли.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст