Внуки лейтенанта Шмидта. Бернард Задунайский
и достал дорогой коньяк и бокалы.
Ещё в разведшколе Майкла предупредили о нетрадиционной ориентации канадского резидента, которая помогала ему налаживать контакты в правительстве.
На всякий случай внук прижался спиной к стене и продолжил: – Terviseks! Это значит – «на здоровье!» – Внук ошибся и из трёх известных ему эстонских слов выбрал самое неудачное, но остальные были типовыми производными от русского мата. Продолжая прикрывать тылы, Шерман отшутился:
– По нашим данным эстонцы уже пьют и ругаются по-русски – всесоюзная интеграция!
– Отлично! Мы будем ждать тебя сынок. Связных в Москве и Таллине использовать только в экстренных случаях. Там тебя будут вести очень плотно. И помни: в КГБ много красивых девочек! Удачи! – На этом аудиенция закончилась.
Выйдя из кабинета нетрадиционного шефа, Майкл чувствовал себя идиотом, что и подтвердил весь дальнейший ход событий.
Последние дни перед отправкой специалист по внедрению во враждебную музыкальную среду посвятил изучению таллинских вечерних газет. И на этот раз уже не в сортире, а в офисе редакции. Всё самое интересное, как правило, печаталось на последних страницах…
В программе передач Эстонского радио значился концерт гитариста Карлоса Сантаны, который почему-то обзывался «прогрессивным мексиканским борцом за свободу». В одном из столичных театров давали пьесу тоже прогрессивного, но американского драматурга Теннеси Уильямса. И как пример «вопиющего волюнтаризма» в подвале вечёрки печаталась программа городских дискотек с перечислением фамилий ди-джеев.
А в довершение он прочёл интервью с эстонским рок-гитаристом, конечно же, тоже крайне прогрессивным.
Майкл, теперь уже Кларк, внедрился в штат канадской газетёнки, как фрилансер, опубликовав там ряд статей о концертах «Yes» и ELP. Перед вылетом в Москву ему представили коллегу – молодую журналистку тоже «музыкального» профиля. Лора, так звали девушку, обеспечивала экстренную связь и, судя по всему, весьма перспективную.
Эффектная блондинка, ничуть не смущаясь, охотно демонстрировала внуку ансамбль из стройных ножек и роскошного бюста. Совершенно случайно их места в салоне новенького советского «Туполева» оказались рядом, и музыковеды долго сближали позиции, пока не соединились в долгом и страстном поцелуе.
Пассажиры реактивного лайнера погрузились в сон, пропустив культовый эпизод из «Эммануэль», а Шерман ощутил первые результаты глубокого культурного внедрения. Тесные советские кресла с честью выдержали испытание!
А рано утром, слегка помятый в полёте, творческий актив уже проходил пограничный контроль в свежепостроенном терминале «Шереметьего-2». Комплекс вместе с другими олимпийскими объектами готовили к торжественной сдаче, поэтому вместо привычных табло с расписанием рейсов, иностранцам представили громадные портреты генсека. А недостроенный магазин «Tax free» прикрыли олимпийскими