Семейная реликвия. Елена Дорош
обвинить незнакомого человека!
– Так ты сама посуди! – заволновалась Аделаида Петровна. – Столько лет мы тут жили, и ничего не случалось! А как ты появилась, так сразу!
– А на Маврикия вы не подумали?
– Да мы его лет пятьдесят знаем! Не способен он на воровство!
– Ну как же, верю! Алкоголик, он никогда чужого не возьмет!
– Хочешь верь, хочешь не верь, но так и есть. Выпрашивать – это да! Он даже на паперть побираться ходил. Но воровать в своем доме не стал бы! С голоду сдохнет, а у своих не возьмет.
– Ну хорошо. Не буду спорить. А на Славку почему не подумали?
– Так он же не знал про кокошник-то! Даже не догадывался!
Котя разозлилась.
– А я, по-вашему, знала? – почти крикнула она.
– Да почем мы знаем! Может, ты профессиональная воровка! Откуда приехала, зачем – неизвестно! И, главное, по времени все совпало! Я слышала, как ты утром уходила. Не видела кто, но сразу поняла, что из Светиной комнаты топают. Пошла на улицу. В обед прихожу, полезла за лекарствами, а ящик вскрытый уже. Я сразу Севе позвонила. Пока он приехал после работы, ночь настала. Он сказал, что ты могла за мной следить, а как я из дому вышла, вернуться и обчистить. Целый день тебя не было.
– И вы решили, что я кокошник продала?
– Ну а что нам было думать? Никого чужих больше не приходило.
– Да почему вы так уверены? Вас два часа дома не было. Меня, кстати, тоже. Ларик в школе, наверное, был.
– Маврикия в тот день соседки у Казанского видели.
– Да за это время можно весь дом вынести!
– А замок? Он же целый был.
– Да ваш замок пальцем открыть и закрыть можно, – наседала Котя.
– Все равно знать надо, где искать, – не сдавалась Аделаида Петровна.
– А я, по-вашему, знала? – снова спросила Котя, удивляясь ее упертости.
Ведь ясно же: украл тот, кто знал о кокошнике и выбирал время, чтобы на него не пали подозрения. Ему было точно известно, что в квартире появилась посторонняя, вот он и решил – сложились подходящие условия. Почему же Аделаида так настойчиво сопротивляется очевидным фактам? Не потому ли, что знает вора? Конечно, так и есть. Потому что этот вор…
– Это не он, – быстро сказала Аделаида Петровна, словно прочитав что-то на Котином лице.
Котя вдруг до ужаса разозлилась. Хороша добрая старушка! Своих обвинять не хочет, а чужого человека – пожалуйста! Она сузила глаза и подбоченилась:
– Не он, говорите! А я думаю, что это он и есть! А знаете почему? Больше некому! Он дверь своим ключом открыл, потому и замок целый! Больше всех возмущался и на меня показывал!
Котя все наступала и наступала на старушку, пока та не прижалась спиной к стене.
– Зачем ему родную мать обворовывать?
– Да мало ли! Деньги нужны стали! Проигрался! Пропил!
– Он не пьет! – из последних сил сопротивлялась Аделаида.
– Ну и пусть! Все равно других кандидатур нету! Сева это, и больше никто! – неистовствовала Котя.
– Да