Камо грядеши. Генрик Сенкевич
было уйти, даже не простившись с Актеей, как вдруг штора, отделявшая атриум от прихожей, раздвинулась и он увидел перед собой печальную Помпонию Грецину.
Она также, по-видимому, узнала об исчезновении Лигии и, думая, что ей легче повидаться с Актеей, чем Авлу, пришла к ней, чтобы узнать что-нибудь.
Но, увидев Виниция, она повернула к нему свое бледное лицо и, помолчав, сказала:
– Пусть Бог простит тебе, Марк, обиду, которую ты причинил нам и Лигии.
Он стоял с опущенной головой, с чувством горя и вины, не понимая, какой Бог мог ему простить и почему Помпония говорила о прощении, когда речь могла быть об одной лишь мести.
И он медленно вышел из атриума с головой, в которой спутанные мысли смешаны были с тоской и удивлением.
На дворе и под колоннадами стояли беспокойные группы людей. Среди дворцовых рабов сновали патриции и сенаторы, которые явились узнать о здоровье маленькой августы и вместе с тем показаться во дворце, свидетельствуя тем о своем беспокойстве хотя бы перед рабами цезаря. Весть о болезни «богини» разнеслась быстро по Риму, приходили все новые люди, у ворот стояла толпа. Некоторые из посетителей, видя, что Виниций только что был во дворце, спрашивали его о здоровье августы, но он ничего не отвечал и шел прямо, пока наконец Петроний, только что узнавший новость, не столкнулся с ним и не остановил его.
Виниций неминуемо вспылил бы при виде Петрония и натворил бы бед в доме цезаря, если бы не вышел от Актеи совершенно разбитым, подавленным и обессиленным настолько, что его даже покинула обычная вспыльчивость. Он отвернулся и хотел пройти мимо, но Петроний остановил его почти силой.
– Как себя чувствует божественная? – спросил он.
Насилие раздражило Виниция, и он мгновенно вскипел.
– Пусть ад поглотит ее и весь этот дом! – ответил он, стиснув зубы.
– Молчи, несчастный! – сказал Петроний и оглянулся по сторонам. – Если хочешь узнать о Лигии, то иди за мной. Нет. Здесь не скажу! Пойдем, я поделюсь с тобой мыслями, когда мы будем в лектике.
И, обняв рукой молодого человека, он быстро увел его из дворца.
Это и было главной его целью, потому что о Лигии он не знал ничего. Но как человек опытный и, несмотря на вчерашнее возмущение, сочувствующий Виницию, кроме того, чувствующий себя ответственным за все происшедшее, он уже предпринял кое-что со своей стороны. Когда они сели в лектику, он сказал:
– При всех городских воротах я поставил своих рабов, подробно описав им наружность девушки и того великана, который унес ее с пира в доме цезаря, потому что нет сомнения, что именно он отбил ее. Слушай, очень возможно, что Авл захочет спрятать Лигию в одном из своих поместий, и мы узнаем, таким образом, в какую сторону ее поведут. Если же у ворот их не заметят, значит, она осталась в городе, и сегодня же мы начнем розыски.
– Плавтии не знают, где она, – ответил Виниций.
– Уверен ли ты, что это так?
– Да. Я видел Помпонию. Они также ищут ее.
– Вчера