Камо грядеши. Генрик Сенкевич
богов, но я не мог выведать у слуг, что это за божество и как зовут его почитателей. Если бы я узнал это, я пошел бы к ним, стал самым горячим последователем их, снискал бы их доверие. Ты, господин, провел, как мне известно, в доме благородного Авла несколько дней, не можешь ли дать мне теперь каких-нибудь сведений об этом?
– Не могу, – ответил Виниций.
– Вы долго спрашивали меня о разных вещах, благородные господа, и я отвечал вам на все вопросы, позвольте теперь мне задать вам несколько. Не видел ли ты, трибун, каких-либо статуй, жертвоприношений, амулетов у Помпонии или у божественной Лигии? Не видел ли ты каких-либо знаков, которые они чертили и которые понятны им одним?
– Знаки?.. Постой!.. Да! Я видел однажды, что Лигия начертила на песке рыбу.
– Рыбу? Аа! Оо! Сделала она это один раз или несколько?
– Один раз.
– Уверен ли ты, господин, что она действительно изобразила… рыбу?
– Да, да! – ответил заинтересованный Виниций. – Знаешь ли ты, что это означает?
– Знаю ли я?! – воскликнул Хилон.
И, сделав глубокий прощальный поклон, прибавил:
– Пусть Фортуна равно рассыплет на вас свои дары, достойные господа!
– Вели подать себе плащ! – сказал ему Петроний.
– Одиссей приносит тебе благодарность за Терсита! – ответил грек. И еще раз поклонившись, вышел.
– Что скажешь об этом благородном мудреце? – спросил Виниция Петроний.
– Скажу, что он найдет Лигию, – воскликнул обрадованный Виниций, – но скажу также, что, если бы существовал бог негодяев, Хилон мог бы быть царем.
– Несомненно. Я должен ближе познакомиться с этим стоиком, но теперь нужно все-таки окурить атриум после его посещения.
Хилон Хилонид, завернувшись в свой новый плащ, подбрасывал на ладони под его складками полученный от Виниция кошелек и равно радовался тяжести его и звуку. Шествуя медленно и постоянно оглядываясь, не идет ли за ним по следам кто-нибудь из дома Петрония, он миновал портик Ливии и, дойдя до угла, свернул на Субурру.
– Необходимо зайти к Спорусу, – говорил он сам с собой, – и сделать небольшое возлияние Фортуне. Наконец я нашел то, чего давно искал. Молод, горяч, щедр, как копи Кипра, и за эту лигийскую маковку готов отдать половину своего богатства. Именно такого я давно ищу. Но с ним необходимо быть очень осторожным: его сдвинутые брови не сулят ничего доброго. Ах! Волчьи щенки владеют теперь миром!.. Я гораздо меньше боюсь Петрония. О боги! Неужели сводничество оплачивается ныне лучше, чем добродетель? Ха! Начертила тебе на песке рыбу? Пусть удавлюсь я куском козьего сыра, если знаю, что это значит! Но я узнаю. Но так как рыба живет в воде, а поиски под водой более трудны, чем на суше, следовательно, за эту рыбу он мне заплатит особо. Еще один такой кошелек – и я смогу бросить суму нищего и купить себе раба… Но что бы сказал ты, Хилон, если бы я посоветовал тебе купить не раба, а рабыню?.. Знаю тебя прекрасно! Конечно, ты согласишься!.. Если она будет такой красивой, как, например, Евника, ты сам при ней помолодел бы, а кроме того, имел