Диск Золотого Орла. Евгений Читинский
Вечером юноша заставил себя разжечь в пещере костер. Затем, укутавшись в жестковатую шкуру и немного согревшись, он снова крепко уснул. Попугайчик опять всю ночь согревал его щёку своим мягкими перышками, отгоняя болезненные кошмары.
Наутро следующего дня Святослав почувствовал себя гораздо легче. За эти дни он как следует отлежался, набрался сил. Молодой организм брал своё и уже требовал движения. Прихватив корзину с попугаем, юноша вышел на свежий воздух. Погода стояла чудесная. Он позавтракал на летней кухне вяленым мясом, покормил Сёму свежей ягодой, которую нарвал возле ручейка, и, прихватив его с собой, решил спуститься к морю. Сёма сидел на плече, иногда впиваясь своими коготками в тело, хлопая крыльями, если терял равновесие при резких движениях. Похоже, ему нравилось кататься на человеке и смотреть на землю сверху. А юноша подумал, что не случайно пираты в фильмах носили широкую кожаную портупею через плечо, на которой и сидели попугаи.
Ему тоже нужно будет сделать какую-нибудь перевязь через плечо, на которой будет сидеть попугай, а лучше всего для этого подойдет козья шкура. Ну что ж, как только он достаточно окрепнет, он отправится на охоту к семи холмам.
Святослав сидел на берегу моря и грелся на солнце. Он снял рубашку, положил её на золотистый песок пляжа, посадил туда попугайчика и, закатав джинсы, зашел на мелководье. Сёма тревожно заверещал, нервно подергивая головой вверх вниз, пробегая туда-сюда, но с рубашки не слезал, полагая, что, пока он находится на её территории, ему ничто не угрожает. А человек, бродя в воде, оборачивался в сторону берега и громко говорил:
– Сёма, Сёма хороший, Сёма хороший! Не бойся, я никуда не ухожу, я здесь, вот насобираю ракушек и приду. Сёма, Сёма хороший!
Почему-то птенцу очень нравилась последняя фраза «Сёма, Сёма хороший!», она так прочно засела в маленькой головке попугайчика, что он её отличал от всех остальных звуков человека. Затем Святослав, насобирав мидий, снова посадил попугая на плечо, и они вернулись домой.
Пообедав вяленым мясом и жареными мидиями, юноша в одиночку обследовал окрестности скалистой гряды. Он ничего не добыл, но нашел гнезда черных куриц. Понаблюдав за ними, он решил их поймать прямо на гнезде, а затем вместе с лиственной кучей и яйцом переселить на террасу, откуда они убежать не могли, так как единственный выход он перекрывает. Святослав сделал петлю-удавку, связанную из гибких лиан, и положил прямо на гнездо из лиственной кучи, ожидая, когда птица вернется проверить яйцо. Как установил юноша, курицы приходили проверить кладку, чтобы добавить или убавить листвы. Дело в том, что куча перегнивала, выделяя при этом тепло, и курицам не было нужды постоянно сидеть на гнезде. Тут же расхаживал петух, такой же черный. С такой покровительственной окраской легко можно было прятаться ночью и даже днем в тени сумрачного леса. Через некоторое время на полянке появилась крупная ящерица, и петух довольно отважно отогнал