Коллекционер душ. Книга 6. Михаил Липарк
снова уклоняюсь и на этот раз хрустят пальцы на его левой руке. Я поднимаю с пола банку говяжьей тушенки и прикладываюсь по лицу согнувшегося от боли гнилозуба несколько раз. Пока он не поскальзывается на открывшейся пачке маргарина «Rama» и не летит вслед за лысым на третий этаж, сбивая того, кто уже поднялся на ноги. Теперь стонут оба.
– Пацаны! – орет тот, что с фингалом и хватает с подоконника нож. – Все нормально?
– Все будет нормально, если ты сейчас же отдашь мне игрушку и больше не будешь прикасаться к ней, – я выставляю руку перед собой и делаю соответствующее движение пальцами.
Парень с фингалом раздумывает. Тогда я прикасаюсь к тыльной стороне своей ладони и в воздухе вспыхивает огненный шар.
– Смотри, – я обращаюсь к последнему противнику. – Я бросать его не собираюсь. Как уже сказал, убивать вас смысла никакого нет. Но обжечь тебе руку, чтобы ты бросил чертов нож, мне придется. И тогда тебя положат в больницу с ожогами. Ты не сможешь оттуда выйти долгое время. А это ломка, мучения, перевязки. Зачем тебе это нужно?
Беру паузу.
– Еще раз повторяю. Бросай игрушку, – добавляю я, когда понимаю, что он сомневается.
Еще мгновение нарик раздумывает и в конце концов бросает нож. Тот падает между пакетом с помидорами и кассетой яиц. Я поднимаю его свободной рукой и морщусь от боли в боках.
– А теперь приведи сюда своих дружков. Надо поговорить.
Пока компашка местных собирается, переговариваясь друг с другом о том, что они нарвались на аристократа и, если бы знали, ни за что бы не связывались со мной, я поднимаюсь выше. К четвертому этажу. Тушу фаербол и наваливаюсь на перила. Осматриваю рукоять охотничьего ножа. Таким игрушкам не место в такой компании. Убьют еще кого.
Слышу, как кряхтящие местные останавливаются возле пакетов с продуктами. Поворачиваюсь к ним.
– Сейчас, когда все готовы слушать, давайте поговорим, – предлагаю я.
Делаю паузу, чтобы удостовериться, что они готовы. Когда понимаю, что никто не собирается лезть со мной в драку, продолжаю:
– Меня зовут Константин Ракицкий. Некоторое время я буду жить прямо здесь. В этом подъезде. А вы будете на меня работать.
– Чего? – гнилозуб поморщился.
– Вот тут, – я достал пачку денег из куртки и кинул своим новым людям. – Ваша первая зарплата.
Тот, что с фингалом, поймал сверток и они тут же принялись пересчитывать купюры. И осматривать, в надежде, что это не «Банк приколов».
– У вас есть два варианта, – продолжил я. – Забрать деньги, наплевать на меня и продолжить проживать свою жалкую жизнь. Это первый. Или второй. Делать то, что я скажу, получать столько же каждую неделю и начать новую жизнь. Запрещать вам это дерьмо, – я указал на подоконник. – Я сейчас не собираюсь. Но если узнаю, что вы подсаживаете еще кого-то или торгуете этим – сделке конец…
Я услышал, как за спиной кто-то шоркает ногами. Обернулся. Увидел бабулю. Она безразличным взглядом смотрела на всю картину